Евгений Наумов - Смеющийся Пеликен

Вдруг раздался смех, приглушивший все звуки, — словно большая волна шла по морю, накрывая все остальные мелкие волны.

На возвышении стоял Пеликен в белом одеянии. Теперь это был не Улыбающийся, а Смеющийся Пеликен! Он стукнул посохом, и Сверху Сидящий вышел из пребывания.

Открылись голубые ясные глаза. Могучие руки поднялись и тяжело опустились на колени.

Он вздохнул — и пронесся сильный порыв ветра.

— Кто… призвал… меня? — медленно, будто с усилием сказал он. Словно отдаленный горный обвал, прогремел его голос. А ведь он говорил тихо! И все со страхом подумали: что будет, если крикнет Сверху Сидящий.

— Это они! — закричали жалобными голосами стерегущие. — Они — ничтожные людишки, осмелились прийти сюда и нарушить твое пребывание! Они натравили на нас своих острозубых собак! Они пытались уничтожить нас.

Сверху Сидящий поднял руки и погладил стерегущих. Они сразу успокоились.

— Без моего повеления не причинят вам вреда… Говорите, люди. Почему осмелились прийти сюда, потревожили мой покой?

Молчали все. Трудно было первым что-то сказать: ведь слушает Сверху Сидящий, который всех может в пыль превратить! Сверху Сидящий понял их и убрал страх из их сердец. Указал на Айвана:

— Говори ты, сирота. Ведь шел сюда, мечтал меня увидеть. Рассказывай.

Айван шагнул вперед, все рассказал.

— Ты позвал меня, и я пришел, чтобы спросить: почему Солнце убрал ты с неба, почему света лишил? Объясняли нам, но не поверили мы, сюда пришли. Ведь ты всегда добро делал.

Нахмурился Сверху Сидящий:

— Много стало на земле говорящих и от моего имени объясняющих все, совершаемое мной. Люди совсем думать сами не хотят. Делать тоже ничего не хотят, сразу ко мне с жалобами и просьбами обращаются, требуют разное. Так много разного требуют, что уже невозможно стало понять их.

— Помолчал. Еще сказал:

— Жертвы мне приносят, пытаются своими жалкими дарами подкупить меня, как друг друга подкупают. Забыли, что все это подарил я. А разве дарят дареное?

Еще помолчал. Еще сказал:

— Давно перестал я слушать людей, но не успокаиваются они. Сюда стремятся и все препятствия на своем пути успешно преодолевают. Как делают это, не могу понять.

Надеются, что если доберутся сюда со своими жалобами, то сразу выполню их просьбы, награжу богатством и счастьем. Если бы так успешно все препятствия в жизни своей преодолевали, то давно уже сами добились бы. желаемого.

Стоящие перед ним опустили головы. Правильно говорит Свержу Сидящий! Сразу почувствовали себя маленькими и ничтожными. Как посмели они тревожить его и выводить из великого состояния пребывания!

Только Пеликен по-прежнему улыбался и посматривал на них.

— А Солнце, которое украли рэккены? — раздался его звенящий голос.

— По моему повелению убрали рэккены Солнце с неба, чтобы люди больше думали.

Опять помолчал. Еще сказал:

— Рэккены тоже не зря живут на земле. Постоянно трудности в жизни людей создают, чтобы научились люди преодолевать их. Если люди не будут ничего бояться, все будут бояться их. Уничтожат они все живое на земле. Так я думал.

— А теперь иначе думаешь? — прозвучал голос Пеликена.

— Теперь смех услышал. Смех и добро — родные братья. Тот, кто смеется, не принесет на землю страх и ужас. Что ж, выслушаю я людей, исполню желание каждого, чтобы не говорили вы, будто добрый Сверху Сидящий отказал кому-то.

Он устремил взгляд на Аинку, стоявшую рядом с железным воином.

— Говори ты, Аинка, не желающая выходить замуж. Что спросила ты у моего верного стража?

Аинка: подняла голову.

— Хорошо. Я скажу, хотя теперь вижу никчемность своего вопроса. Сами люди могли бы ответить на него. Спросила я, почему женщины и мужчины на разных языках говорят, не понимают друг друга?

Сверху Сидящий ответил:

— Что ж, на одном языке теперь будут говорить мужчины и женщины.

Помолчал немного и добавил:

— Но по-прежнему, наверное, понимать друг друга не будут.

Его глаза остановились на Белом Орле:

— Что привело тебя сюда, дикий человек Тэрыкы?

— Почему люди называют нас, живущих вольной жизнью, дикими? Почему боятся нас и пугают нами своих детей? Почему убегают, едва нас завидев?

— Отныне убегать не будут, — Прозвучал ответ. — Примут к себе, когда придете в их жилище, и детей пугать вами не будут.

Помолчал немного и добавил:

— Но по-прежнему всех, живущих вольной жизнью, дикими называть будут.