Отфрид Пройслер - Хербе Большая Шляпа

Цвоттель опасливо взял хлеб, понюхал его и недоверчиво повертел в руках.

— А это едят? — с сомнением спросил он.

— Ты попробуй.

Цвоттель отщипнул крохотный кусочек и положил его на язык. Пожевал. Почмокал.

— Вкусно. А это что?

— Хлеб.

— А где ты его откопал? У вас, что ли, растет?

— Мы его сами печем. Из муки. Муку же мелем из семян лесных трав.

— Брось чепуху нести! Как это из семян получается такая вкуснота. — Цвоттель откусил кусок побольше и зачавкал. — Ничего вкуснее в жизни не ел!

— То-то же! — обрадовался Хёрбе Большая Шляпа.

— Угу! — отвечал Цвоттель с набитым ртом. — Мы… едим, что попадется, — грибы, ягоды, орешки лесные. А если ничего такого не попадается, то и корой не брезгуем. Горьковата, правда. А эта штука… Как ты ее называешь?

— Хлеб.

— Вот-вот. Хлеб. Вкуснее и не придумаешь.

Остатки хлеба они доели молча. Только Цвоттель громко причмокивал и подбирал все крошки, упавшие на траву.

— Знаешь что, гном, — сказал он, проглотив последнюю крошку, — объясни мне, как вы делаете свой хлеб. Что для этого нужно?

— Печку.

— Это что, дерево такое?

— Нет! Печь складывают из камней…

— Ты хочешь мне втолковать, что хлеб растет из камня? Ищи кого-нибудь поглупее, — обиделся Цвоттель.

— Ты не понял меня, — засмеялся Хёрбе, — в печи хлеб пекут! А разве в твоем доме нет печи?

— Дом? — удивился лохматый Цвоттель. — Да у меня сроду никакого дома не было. Мы, лешие, живем вольно, под открытым небом.

Теперь настала очередь удивляться Хёрбе.

— А если дождь или снег? — спросил он.

— Ха! Проще простого. Забрался в дупло или пустую лисью нору. Вот тебе и дом.

Так они и сидели рядышком, гном Хёрбе Большая Шляпа из Ближнего леса и леший Цвоттель из Дальнего леса. Сидели бок о бок и толковали о том о сем.

— Да-да, без дома какая жизнь, — говорил Хёрбе, — крыша над головой нужна. И печь нужна, чтобы не мерзнуть зимой. И запасы нужны, чтобы было чем подкрепиться. И гостей накормить.

А водопад шумел, грохотал, бухал, и солнце пригревало, подсушивало мокрую одежду гнома.

— Какие гости? — помолчав, спросил Цвоттель. — Я один, один-одинешенек во всем лесу. Пошутить не с кем. Тебе этого не понять.

Они снова помолчали. Над водопадом веером летели брызги и вспыхивали на солнце маленькими радугами.

— А ты, Хёрбе, ты тоже один? — спросил леший.

— Нас в лесу тринадцать, — сказал Хёрбе, — тринадцать гномов.

— Тринадцать? — ахнул Цвоттель. — Так вы там, наверное, спотыкаетесь один о другого.

Хёрбе улыбнулся.

— Нет, в лесу всем места хватает. Но зато иногда мы ходим в гости, разговариваем. И вообще, держимся вместе.

— Это как вместе? Кучей что ли? — не понял Цвоттель.

— Это значит: гном гнома в беде не оставит. Заболел ты, к примеру, или работы много, уважаемые соседи придут на помощь. Помогут, будь спокоен.

Цвоттель покачал головой, пожевал кончик хвоста.

— Хорошее дело, — сказал он задумчиво. — Просто очень хорошее. А одному плохо. Скукота!

Он наклонил голову набок, потерся щекой о лохматое плечо наморщил лоб.

— Слушай, — сказал он. — Есть одна мыслишка. Оставайся-ка ты со мной, раз уж приплыл. Вас там тринадцать, будет двенадцать. Эка разница! Зато здесь нас станет двое. А? Ловко придумано?

Хёрбе покачал головой.

— И не раздумывай, — напирал Цвоттель. — Со мной не соскучишься. Болтать будем, истории сякие рассказывать или просто чепуху молоть. Хлеб печь. Это непременно. И спорить. Обожаю спорить.

Ты даже представить себе не можешь, как я всегда мечтал с кем-нибудь поспорить!

А Хёрбе все молчал. Ну что он мог ответить бедняге Цвоттелю?

— Ты знаешь, — осторожно начал он, — не могу я здесь остаться. Во-первых, у меня там дом. Во-вторых, запасы на зиму. А в-третьих…

— Брось считать! — рассердился Цвоттель. — Тебе дело предлагают, а ты рассчитываешь. Ну что «в-третьих», что?

— В-третьих, у меня тоже есть идея. Не я здесь останусь, а ты, Цвоттель, пойдешь в Ближний лес.

— Я?! Туда?! В лес, где живет Плампач? Да меня туда никакими коврижками не заманишь!

— Вот упрямец! — возмутился Хёрбе. — Я же тебе говорил: никакого Плампача у нас нет! Нет его, понимаешь, нет!