Дина Сабитова: Цирк в шкатулке

— Да, госпожа Гертруда, я буду заниматься, — по-прежнему глядя в сторону, ответил Марик.

— Ну хорошо. — Гертруда наклонилась и приложилась сухими губами к его лбу.

Когда Гертруда вышла из комнаты, Марик вскочил и, стараясь не шуметь, снова достал карандаши. У ног клоуна он нарисовал большую черную лохматую собаку.

Вот теперь получился совсем настоящий клоун.

Марик снова улегся в постель и, пока не уснул, все смотрел и смотрел на своего настоящего клоуна.

Июньская светлая ночь стояла за окнами, темнело медленно. А когда в комнате стало совсем темно, так, что портрет клоуна с собакой было уже не различить на стене, Марик наконец уснул.

Никто не любит делать однообразную работу. Есть даже такое выражение «ходить по кругу» — это значит бессмысленно повторять свои старые ошибки. Но куда деваться, если это обязательная часть твоей жизни — ходить по кругу?

— Доброе утро, Филипп, — сказала мадемуазель Казимира и протянула ослику Филиппу морковку. — Как поживает твоя нога?

Дело в том, что вчера вечером ослик Филипп снова украдкой начал тренироваться брать барьеры. Ведь все скаковые лошади умеют прыгать через барьер.

Ослик верил в терпение и трудолюбие. Если научиться делать все, что умеют скаковые лошади, то станешь именно скаковой лошадью. А как же иначе?

В мечтах ослик видел афиши цирка, где будет написано: «ВЫСТУПЛЕНИЕ СКАКУНА — ОСЛИКА ФИЛИППА», грезил ведомостью, по которой выдают жалованье, с надписью «Филипп, скаковой конь». И, может быть, он даже примет участие в ежегодных королевских скачках и займет там… нет, не первое, но и не последнее место.

Трибуны будут скандировать: «Фи-липп! Фи-липп!», но на финише он благородно уступит лавры первенства снежно-белой кобылке Льдинке из королевских конюшен. Ослик однажды увидел ее на фото в газете, и с тех пор сердце его при воспоминании о Льдинкиных карих глазах сладко замирало… Потом они с Льдинкой будут стоять рядом и принимать поздравления, и…

А пока надо учиться. Тренировался ослик почти тайно, так, чтобы не привлекать внимания. Нет, над ним не смеялись, не запрещали учиться чему-то новому, просто Филипп был застенчив и боялся, что за его спиной все будут снисходительно улыбаться.

Однако вскоре после начала тренировок ослик поцарапал живот об изгородь, когда пробовал через нее перепрыгнуть. Об этом узнал господин директор и сказал, чтобы впредь Филипп постарался обходиться без травм. Филипп очень старался, чтоб без травм, но вчера неудачно прыгнул и повредил колено. Мадемуазель Казимира привязала на ночь к ноге компресс, однако к утру ослик все еще продолжал хромать.

— Ну так как твое колено?

— Спасибо, мадемуазель Казимира, почти как новое…

— Ну-ка пройдись, — попросила Казимира.

Филипп дожевал остатки морковки и осторожно, стараясь не наступать на больную ногу, сделал несколько шагов.

Мадемуазель Казимира горестно вздохнула:

— Жаль… Хромота стала поменьше, но все же заметна. Тебе обязательно надо отдыхать.

Ослик рад бы отдыхать, но что-то не давало ему насладиться этой радостью сполна. Скосив глаза, он попытался прочитать мелкие циферки, которые были написаны на листе бумаги в руках у Казимиры.

Это была важная бумажка — на ней Казимира подсчитывала состояние цирковой кассы. Сейчас Казимира как раз направлялась к господину директору, чтобы обсудить с ним создавшееся положение.

А положение было не очень.

Даже не разглядывая в подробностях грозную строчку с крупной надписью «ИТОГО», ослик знал, что мадемуазель Казимира несет господину директору безрадостные вести. Это было видно по ее лицу, на котором из последних сил держалось преувеличенно бодрое и веселое выражение, по шляпке, на которую Казимира приколола сегодня особенно яркие цветы, чтоб хоть этим утешить господина директора, наконец, по морковке, которой она угостила Филиппа. Очень тщательно вымытой, очень вкусной, очень красивой, но очень маленькой и, честно говоря, откровенно вялой морковке. «Наверное, последняя», — встревожено подумал ослик.

Цирк без клоуна — это, как вы уже знаете, не цирк.

Это хорошо понимали зрители. За последние четыре дня, которые прошли с момента бегства Пе, сборы уменьшились втрое. А сборы — это морковка для Филиппа и сено для Аделаиды, куриные котлетки и финики для Китценьки, сигары для господина директора и лимонные леденцы для мадемуазель Казимиры. И многое другое, нужное всем.