Дина Сабитова - Цирк в шкатулке

Все поворачивались, смотрели на него, и Марику становилось очень холодно от взглядов одноклассников, которые пытались взять с него пример.

Марик краснел и утыкался носом в тетрадку с очередной задачей.

Да, пожалуй, Марик любил только математику.

Считать он научился очень рано. Сперва ему казалось, что цифры — это маленькие чернолапые зверушки. У каждой из зверушек был свой характер. Единица, например, была очень шустрая, гораздо шустрее семерки, и любила кусаться, а вот восьмерка, пушистая и мягкая, предпочитала поспать, свернувшись на солнышке и спрятав нос в лапы.

Потом Марик вырос и начал даже слегка стесняться, что цифры для него как живые, но все равно, когда он решал задачи и записывал правильный ответ, то видел, как его маленькие цифрята сидят аккуратным рядком и посматривают на него с белой страницы радостными и ласковыми глазами.

Гертруда в честь окончания второго класса купила для Марика сборник занимательных задач, и мальчик часами просиживал над ними. Он дошел уже до сто восемнадцатой страницы. А всего страниц в книге было пятьсот шестьдесят.

Когда госпожа Гертруда сказала, что поведет их в цирк, Марик очень обрадовался. Конечно, он знал, что такое цирк, он много читал о нем и представлял, как это, наверное, здорово: и акробаты, и наездники, и дрессировщики, и фокусники, и жонглеры. И клоуны.

— А там будут представлять тигры или львы? — допытывалась у Гертруды Линда.

— Ты вполне можешь взять программку и прочитать список номеров. Привыкай быть самостоятельной, дитя мое, — сухо ответила Гертруда, пересчитывая билеты.

Львов в программе не оказалось, зато были лошадь и собачка.

Линда не сильно огорчилась, потому что, как она по секрету поведала Марику, побаивалась, что тигра или льва в цирке плохо кормят и он выскочит из клетки и как раз Линдой-то и пообедает.

— Ты слишком тощая, станет тебя жрать тигр, жди, — фыркнул Марик.

— Я не тощая, я стройная и изящная, а ты сам тощий! Марик-комарик! Марик-комарик!

— Линда, Марк, замолчали, взялись за руки, мы выходим! — прикрикнула на них Гертруда, и маленькая процессия вышла из дома.

Все цирковое представление Марик просидел завороженный, не отрывая глаз от арены.

Он ждал, когда выйдет клоун.

Дело в том, что в библиотеке Гертруды, среди многочисленных словарей и энциклопедий, однажды Марик отыскал толстенький красный томик с нарисованным на обложке человечком. Человечек был одет в нелепый балахон, а на лице его, разрисованном яркими красками, застыла забавная гримаса. Над головой человечек подкидывал разноцветные шарики.

Это была книга о клоунах. О том, какими они были в древние времена и какими стали сейчас.

Марик был уверен, что клоун — главный человек в цирке. Потому что, как было написано в книге, клоун умеет все: и ездить на лошади, и играть на скрипке, и дрессировать собачек, и кувыркаться — словом, клоун Умеет делать тысячу удивительных вещей.

Но он притворяется, что он ничего не умеет, чтоб всем, кто смотрит представление, было смешно.

Марик ждал клоуна.

И не дождался.

Из разговора госпожи Гертруды с директором он понял только, что на данный момент настоящего клоуна в цирке нет.

А скоро цирк уедет. Может быть, на целый год. И в следующий раз они пойдут на цирковое представление очень и очень нескоро. Наверное, следующей весной. Или даже осенью.

Если, конечно, госпожа Гертруда посчитает эту экскурсию полезной.

После ужина (а к пирожкам с капустой, которые Ниса приготовила на ужин, Марик от огорчения почти не прикоснулся) он пошел в свою комнату, взял лист бумаги и цветные карандаши.

Госпожа Гертруда, зайдя пожелать спокойной ночи, увидела, что Марик нарисовал портрет клоуна — с торчащими во все стороны рыжими волосами, смешным носом и веселыми глазами — и повесил его на стену, прямо перед кроватью. Клоун на портрете был в пестрых широких штанах на лямках и белой рубахе.

Гертруда выключила свет, постояла полминуты посередине комнаты в нерешительности, а потом присела на край Мариковой кровати.

— Марк, ты огорчился, что в цирке не было клоуна?

— Да, немного, госпожа Гертруда, — ответил Марик, пряча от нее глаза.

— Знаешь, что я думаю, Марк? Я думаю, что ты уже большой мальчик. И что тебе надо поменьше переживать из-за ерунды, а побольше думать о своем будущем. Побольше заниматься математикой. Может быть, если ты победишь на общегородской олимпиаде по математике, тебя пошлют в столицу, в специальную школу для одаренных детей. Там учится даже сама принцесса… Ты понимаешь, что это значит? Какие блестящие перспективы откроются для тебя? Ведь ты сирота, а возможности нашего муниципалитета не безграничны. Вот сегодня ты не занимался, а рисовал какую-то бесполезную картинку. Надо учиться, Марк, надо быть прилежным. Ты согласен со мной?