Туве Янссон - Опасный канун

В этот ужасный парк каждый день приходили двадцать четыре понурых малыша, по той или иной причине забытые либо заблудившиеся. Это были косматые дети леса, они не любили ни парк, ни песочницу, в которой, хочешь не хочешь, полагалось играть, а им так хотелось лазать по деревьям, стоять на голове, бегать по траве…

Но этого не понимали ни парковый сторож, ни сторожиха: они сидели по сторонам песочницы и караулили их.

Что было делать малышам? Охотнее всего они бы закопали обоих в песок, но этого они не могли, потому что были слишком малы.

К этому-то парку и пришёл Снусмумрик с крошкой Ми в кармане. Крадучись пошёл он вдоль ограды, высматривая своего давнего врага сторожа.

— Как ты намерен с ним обойтись? — спросила крошка Ми. — Повесить, сварить или сделать из него чучело?

— Нагнать страху! — сказал Снусмумрик и ещё крепче стиснул трубку в зубах. — На свете есть лишь одно существо, которое я терпеть не могу, и это здешний парковый сторож. Я хочу порвать все объявления о том, что запрещено!

Снусмумрик порылся в рюкзаке и извлёк большой мешок, полный маленьких блестящих семечек.

— Что это? — спросила крошка Ми.

— Семена хатифнаттов, — ответил Снусмумрик.

— Вот как? — удивилась крошка Ми. — А разве хатифнатты рождаются из семян?

— А как же, — сказал Снусмумрик. — Только вся штука в том, что в землю их бросать надо в ночь на Иванов день.

И он начал осторожно бросать семена на травяной ковёр между стойками ограды. Крадучись обошёл он вокруг весь парк и посеял хатифнаттов где только мог (очень разреженно, чтобы не запутались в своих лапах, когда взойдут). Но вот мешок опустел, и Снусмумрик уселся и стал ждать.

Солнце уже заходило, но не переставало пригревать, и хатифнатты начали расти.

Там и сям на гладко причёсанном травяном ковре стали появляться маленькие белые пятнышки, похожие на головки шампиньонов.

— Посмотри на этого, — сказал Снусмумрик. — Ещё минута — и над землёй покажутся его глаза!

И совершенно верно: через минуту под белой макушкой показались два круглых глаза.

— Новорождённые, они особенно наэлектризованы, — сказал Снусмумрик. — Смотри, вот вылезают руки!

Теперь хатифнатты росли аж с треском. Но парковый сторож ничего этого не замечал: он не спускал глаз с малышей.

Повсюду вокруг на травяном ковре хатифнатты выскакивали сотнями. Теперь в земле у них оставались только ноги. По парку потянуло запахом серы и жжёной резины. Парковая сторожиха принюхалась и сказала:

— Чем это пахнет? Дитятки, от кого из вас пахнет?

Тут над землёй стали бить слабые электрические разряды. Парковый сторож забеспокоился и начал переминаться с ноги на ногу. Пуговицы на его мундире тихо потрескивали.

Внезапно сторожиха вскрикнула и подпрыгнула на скамье. Дрожащим пальцем она указала на травяной ковёр. Хатифнатты выросли до натуральной величины и кишащей толпой со всех сторон устремились к сторожу, привлечённые наэлектризованными пуговицами на его мундире. В воздухе мелькали маленькие молнии, пуговицы трещали всё сильнее и сильнее. Уши сторожа вдруг начали светиться, волосы заискрились, потом заискрился нос — и в мгновение ока парковый сторож засветился сам собой!

Как сверкающее солнце отпрянул он к воротам парка, преследуемый полчищем хатифнаттов.

Его жена уже перелезала через ограду. Одни лишь дети леса с удивлённым видом продолжали сидеть в песочнице.

— Стильно сработано, — сказала малютка Ми, на которую всё это произвело глубокое впечатление.

— Ага! — сказал Снусмумрик и пробрался к своей шляпе. — А теперь мы сорвём все объявления, и каждая былинка сможет расти, как ей вздумается!

Всю свою жизнь Снусмумрик страстно мечтал срывать вывески, запрещавшие ему всё самое любимое, и теперь он прямо-таки весь дрожал от рвения и ожидания. Он начал с «Курить воспрещается». Потом накинулся на «Сидеть на траве воспрещается». Потом набросился на «Смеяться и свистеть запрещается», а потом пошло путём всего земного и «Запрещается прыгать через скакалку».

Маленькие дети леса глядели на него и удивлялись всё больше и больше.

Мало-помалу они поверили в то, что он хочет их спасти. Они оставили песочницу и сгрудились вокруг него.

— Идите домой, — сказал Снусмумрик. — Идите, куда хотите!

Но они не уходили, а неотступно следовали за ним. Когда последний щит с надписью был повергнут и Снусмумрик вскинул на спину свой рюкзак, они пошли за ним.