Кристиан Пино - Сказки

Когда Алсиду было нанесено пятьдесят ударов (кот с девятью хвостами, несомненно, получал плату за каждый удар и не пропустил ни одного), беднягу отвязали от столба и отпустили на свободу.

«Свобода» означала понятие чисто условное, так как Алсид, избавившись от своих палачей, оставался в городе, по существу, пленником. Здесь он не чувствовал себя в безопасности. Ни один дом не предложил ему радушно убежища. Было совершенно очевидно, что население настроено к нему враждебно.

Алсид предпринял долгий поход по узким уличкам города.

По пути ему встречалось множество котов — одни спешили по делу, другие просто прогуливались, влюбленные коты несли в лапах букеты, кошки домашние хозяйки бежали на рынок, котята направлялись в школу. Усталый, охваченный тоской, Алсид не решался больше высказывать им свое отвращение и только жался к стенам под неприязненными взглядами прохожих.

Вскоре необходимость заставила его поднять заднюю лапу.

Сразу же на него бросилась целая толпа котов, и бедный Алсид подумал, что его снова потащат в суд.

— Как вам не стыдно! — строго сказала Алсиду старая кошка в больших очках. — Где вы воспитывались? Неужели ваши родители никогда не учили вас элементарным правилам приличия?

Сконфуженный, Алсид молчал.

— Он не знает города, — вмешалась маленькая, приятная на вид кошечка. — Это иностранец. Нам следовало бы показать ему ближайшую уборную.

Слово «уборная» она произнесла с очаровательным кокетством.

Толпа котов проводила собаку до небольшой площади, посреди которой возвышалась куча опилок, окруженная деревянным забором.

— Вот здесь! — сказала маленькая кошечка. — Здесь в опилках, вы можете делать все, что угодно.

Алсид с отвращением вынужден был перескочить через забор.

— Какой неотесанный тип! — сказала кошка в очках. — Совершенно не умеет себя вести.

Наш герой снова остался один, униженный, усталый, голодный, не смея, однако, проявлять свои чувства из боязни новых репрессий. Не приходилось и думать о еде, не говоря уже о лакомствах! Как прекрасен был кусок сахара, который Алсид получал от хозяина за утренним кофе — стоило лишь немного потанцевать на задних лапах! Алсид подумал о чудесном, румяном куске жаркого, украденном им несколько дней назад, — воспоминание о сочном мясе не могло изгладиться из его памяти даже после тех тумаков, которые он получил за кражу.

И все же нужно было приспосабливаться к обстоятельствам. Алсид отправился на поиски пищи.

Он добрался до улицы, где стояли ларьки кошек-торговок. Там продавали мышей в маленьких ивовых клетках; убитые мыши были подвешены целыми партиями за хвосты на веревках, натянутых над прилавком; в ларьках можно было также найти кусочки телячьих мозгов величиной с наперсток, рыбу всех сортов, картонные горшочки с молоком.

Все это отнюдь не вызывало аппетита, но Алсид был так голоден, что подошел к одной из торговок и попросил у нее рыбы.

— Какую желаете? — спросила кошка, надеясь хорошо заработать на таком солидном покупателе. — Маленькие стоят один бумажный пыж; вот те большие — они очень выгодны — три пыжа.

— Почему пыжи? — изумился Алсид. — Что вы делаете с пыжами?

Торговка удивленно взглянула на него.

— Сразу видно, что вы нездешний. Бумажные пыжи — это наша валюта и одновременно наш национальный спорт. Мы потребляем их в огромном количестве. Это любимая игра детей. Взгляните-ка направо — вы увидите играющих малышей.

Действительно, в нескольких шагах от ларька старый кот с серьезным видом тряс веревочку, к концу которой был прикреплен бумажный пыж, а несколько запыхавшихся котят пытались поймать бумажку.

— Как они милы, не правда ли? — сказала растроганная торговка.

— Просто очаровательны! — проворчал Алсид. — Но у меня нет пыжей.

Несчастный пес должен был удалиться под градом брани. Его особенно задело сравнение с тухлой рыбой, которым его наградила торговка.

Алсид уже совсем отчаялся найти жилье и еду, как вдруг встретил маленькую кошечку, ту самую, что недавно вступилась за него. Кошечка остановила Алсида.

— Бедный вы, бедный! — сказала она. — У вас такой несчастный вид. Вы уже лишились половины шерсти, а теперь потеряете и язык, если будете так волочить его по улице. Не могу ли я вам помочь?

Обрадовавшись, что встретил наконец сочувствие, наш Алсид рассказал кошечке о своих злоключениях.

Кошечка не очень хорошо понимала собачий язык, но жесты Алсида были так выразительны, что она почувствовала к нему жалость.