Тэд Хьюз - Железная Женщина

- Вот они, идут! - воскликнул бухгалтер, который только что рассказал, как накануне вечером вернулся домой, а жена поцеловала его и упала в обморок. И сын его, двухлетний малыш, схватил его за ноги и с воплем упал на пол, и ревел, не переставая, потому что всякий раз, как отец пытался обнять его и утешить, ребенка оглушал ураган воплей и стонов. А когда в сознание пришла жена, стало еще хуже: первым делом она захотела успокоить плачущего ребенка и взять на руки, и тут, разумеется, досталось им обоим - ему от нее, и ей от него. Они все теперь - аккумуляторы крика. Совершеннейший ужас. И у других – то же самое.

Что-то со всем этим надо делать.

Примула слушала и думать могла лишь одно: а что если и она станет аккумулятором крика? Ее знаменитому сыночку было всего два месяца. А муж у нее врач, он день-деньской прикасается к пациентам. Одна только мысль об этом невыносима. Новость, конечно, сенсационная, но все же, лучше бы ее сюда не присылали. И как выпутываться теперь из этой истории?

А теперь появились те двое, с которых все началось – какая-то бледная маленькая девочка и неловкий застенчивый мальчик. Но заряд крика в них, должно быть, потрясающий. Они подходили все ближе - Примула следила за ними с опаской. Люси и Хогарт также недоверчиво смотрели на Примулу. Она улыбнулась - ее красные губы растянулись как резиновая губка. Они почувствовали себя дикарями из лесу, когда до них донесся изысканный запах ее духов.

Друзья заранее условились, о чем будут говорить. Независимо от того, что у них спросят, они скажут в объектив телекамеры, что Фабрика отравляет не только в реку, но и всю страну, и к тому же из других стран импортирует отходы, чтобы где-то их захоронить, а в итоге страдает все живое – в реках, на суше и в море. Неважно, что спросит у них эта высокая, блестящая барышня, похожая на насекомое - вот что они скажут, глядя в объектив.

И радиожурналисты с диктофонами, и корреспонденты разных газет, и все кто там столпился – вот что они услышат. И Люси решила, что, улучив момент, схватит Примулу за руку и влепит ей воплей по полной.

Примула уже представляла их телезрителям.

- Скажите, как вас зовут? – проворковала она своим знаменитым голосом. Ее коллега приблизил к ним мохнатый микрофон.

Люси начала говорить. Она не представилась. Она знала, что нужно сказать все, что хотела бы сообщить Железная Женщина. Перед глазами у нее стояли обитатели вод – их распахнутые рты, наполненные ужасом глаза. И те существа, что плясали в огненном туннеле. Хогарт в изумлении наблюдал за своим новым другом - Люси извергала потоки слов.

Примула попыталась ее перебить.

- Расскажите нам про эти странные крики.

Люси не обратила на вопрос никакого внимания, и, в конце концов, Примула решила: пусть говорит. Все-таки зрелище необычное – маленькая девочка в такой ярости. А через минуту она все равно расскажет про вопли, и телезрители ахнут.

Люси продолжала говорить, но к ней подкралось странное чувство: ей, кажется, никто не верил. Требовалось что-то более убедительное. Примула слушала - но с улыбкой на лице. Изредка она хмурилась – но, как правило, улыбалась. Люси пригляделась к синему рукаву чуть повыше локтя и придвинулась поближе. Но тут из толпы послышался возглас – к ним пробирался какой-то служащий.

Это был Секретарь Компании – Хогарт узнал в нем человека, который схватил его, придя на помощь Управляющему. Вид у него был очень сердитый.

- Простите, - воскликнул он, - но мне кажется, вам не с ними надо беседовать…

Люси замолчала, Примула обернулась на голос - и замерла, распахнув глаза. У Секретаря глаза тоже округлились - точнее, они стали идеально круглыми. Лицо его потемнело; огромный рот открывался и закрывался. Он рухнул на землю у самых ног Примулы. Толпа отпрянула назад. Извиваясь на бетонных плитах, словно гигантский угорь, он выполз из ворота рубашки, и все увидели: он и впрямь превратился в гигантского угря! В сторонке, пустые и помятые, лежали его брюки и пиджак. Шестифутовый угорь, толщиной с шею взрослого мужчины, извивался, скручивался, раскручивался, мотал головой и щелкал челюстями - большими как пасть немецкой овчарки – и само лицо его стало похоже на морду немецкой овчарки.

Вот так, у всех на виду Секретарь Компании превратился в гигантского угря.

Примула придушенно вскрикнула и лишилась чувств. Оператор поверить не мог своему счастью. Он приблизил в объективе тщательно накрашенное лицо, синеватые веки – закрытые, словно во сне, - волосы, рассыпавшиеся по бетонным плитам. Потом взял в кадр свирепую морду огромного угря – в каком-то метре от нее. Засверкали вспышки фотоаппаратов. Один из журналистов поднес микрофон к острой морде.