Филип Пулман - Граф Карлштайн

— Это почему же? — спросила я.

— У меня еще вчера, стоило ей уехать, возникло странное предчувствие, — сказала Элиза, — и сердце так ужасно билось… У меня когда-то был котенок, и однажды сердце у меня точно так же вдруг забилось, а через три недели мой котеночек умер. Просто взял и умер, и никто не понял, почему это произошло. Я уверена, мисс Давенпорт свалилась с утеса в пропасть или…

— В общем, где бы сейчас ни была мисс Давенпорт, я знаю одно: в карманах у меня, можно сказать, ни шиша, — печально вздохнул Макс. — Так что, мой ягненочек, ничего не поделаешь, придется нам расстаться. Я не могу на тебе жениться. Не могу просить тебя разделить со мной жизнь нищего…

— И сидеть тут, приятель, ты тоже не можешь! — раздался у нас за спиной чей-то голос.

Мы оглянулись и увидели старого Гунтера, нашего булочника, который тащил какую-то сложную деревянную штуковину. Гунтер с достоинством кивнул мне, как старой знакомой, и я спросила:

— А что это такое?

— Мишень! Или прицельный круг, — пояснил он. — В него будут стрелять участники соревнований. И стоять он будет как раз здесь. Вы ведь не хотите, чтобы вас застрелили?

— А что, это неплохая идея, — пробормотал Макс с таким похоронным видом, что мне вдруг стало смешно.

— И каков же главный приз? — спросила Элиза.

— Пятьдесят золотых крон, — сказал Гунтер, устанавливая деревянную мишень на землю и подкручивая в ней всякие болты и гайки, — и должность главного егеря здешних лесов. Вот уж это действительно большая честь!

— Макси, ты тоже непременно должен примять участие в этих состязаниях! Вдруг ты станешь победителем, а? Ведь это вполне возможно! — воскликнула Элиза.

— Да, конечно, и это было бы прекрасно, да только мушкета-то у меня и нет. Ты что, забыла?

— Забыла, — печальным эхом откликнулась она. — Значит, всему конец…

Мы отошли в сторонку, как просил Гунтер, и Макс, немного помолчав, задумчиво промолвил:

— А все ж хотелось бы мне знать, что станется с этими девочками, когда они из лесу вернутся…

— О них ведь и позаботиться некому! — подхватила Элиза. — Я думаю, их должен взять под свою опеку королевский двор.

— Они ведь сироты? — сказал Макс. — В точности как я. Я ведь найденыш, вырос в приюте. У меня, по-моему, и семьи-то никогда не было. Бедняжки, им и так здорово досталось, уж я их понимаю. Вот если б я выиграл эти соревнования… Да ладно, чего там говорить! Ведь ружья у меня все равно нет.

И тут Элиза вдруг подскочила, взвизгнув так, словно ее укусила оса, и стала трясти его за руку, крича:

— Макси! Макси!

— Ты что?

— Макси, твой тромбон!..

— Это не тромбон, Элиза, а почтовый рожок…

Но Элиза уже не слушала его. Она направилась прямиком к старому Гунтеру, чрезвычайно изящно ему поклонилась и учтиво сказала:

— Простите, что побеспокоила вас, господин мой. — Гунтер тут же перестал возиться с мишенью и с интересом уставился на нее. — Не могли бы вы рассказать мне чуть подробнее, каковы правила участия в этих соревнованиях? Очень вас прошу!

— Ну конечно, расскажу, моя милая! — умилился Гунтер. — Видишь вон ту штучку? Это соломинка, а в нее вставлено перышко, и они соединены с этой вот штуковиной, а она, в свою очередь, соединена с внутренней пружиной… В общем, если стрелок попадет точно в центр мишени, это перышко должно взлететь в воздух. Хотя это совсем не так просто, как кажется.

— А они должны стрелять но очереди? — спросил Макс.

— Да, конечно. Но если кто-нибудь попадет точно в цель, соревнования будут закончены. Может, даже на самом первом участнике. А может, и никто точно в цель попасть не сумеет. В таком случае всем придется снова стрелять по очереди.

— А что, стрелять нужно обязательно из мушкета? — спросила Элиза.

— Из мушкета, из пистолета, да хоть из пушки! Стрелять можно из чего угодно, — сказал Гунтер.

— Вот видишь, Макси! — воскликнула, торжествуя, Элиза и вновь повернулась к своему жениху: — Помнишь, мисс Давенпорт показывала нам, как стреляют из твоего тромбона?

— Это не тромбон, Элиза, а… — Он вдруг умолк, догадавшись наконец, что она имеет в виду. — Нет, я не смогу, — сказал он, помолчав. — Точно, не смогу. Хотя… если потренироваться… Нет, вряд ли…

Я не очень-то понимала, о чем они говорят, но спросить так и не успела. В эту самую минуту из-за угла дома нашего мэра показались две маленькие фигурки и замерли в нерешительности, словно ища на лугу хоть кого-то знакомого.

— Мисс Люси! — вскричала я. — Мисс Шарлотта!