Ханну Мякеля: Бесстрашный Пекка

Но Великому Волку не удалось зшасть в обморок; сбежать тоже было невозможно. Приходилось сидеть и в ужасе смотреть, как приближаются привидения. Сейчас он очень хотел вернуться в детство, к бабушке, забраться в свою кроватку, поесть горячего черничного киселя с сухариками или ещё чего-нибудь — ведь бабушка так вкусно готовила… Он бы лучше книжку почитал вместо этого! Что угодно — лишь бы этот кошмар кончился!

— Что я сделал плохого? И за что мне такое наказание? — засгулил он и позвал слабым голосом: — Волкохраны… на помощь… схватить… этих… тысяча волкоденег тому, кто арестует… ПОМОГИТЕ! СПАСИИИТЕЕЕ!!!

Волкохраны, дрожа до кончиков хвостов и держась для храбрости друг за дружку, медленно двинулись к нему.

— За тысячу волкоденег мы продадим даже собственную матушку, о Великий, — заверили они, но вид их совсем не соответствовал словам, Волкохраны ступали осторожными шажками — шириной примерно в сантиметр; добравшись таким образом до кресла Великого Волка, они заняли круговую оборону, выставив вперёд копья. Привидения тоже остановились, а то из них, которое летало, спустилось вниз.

Волк вначале ещё пытался отдавать команды волкохранам:

— В тюрьму… на помощь… бежать… домой… — а потом вместо слов у него стало выходить только шипение, как у проткнутой велосипедной камеры. И в конце концов Волк стал пустым и немым. Бессловесным, вроде рыбы в аквариуме.

Второе привидение, подхватив спадавшую простыню и поплотнее завернувшись в неё, понемножку приближалось к Медведю; тот от страха затрясся, как припадочный. Время от времени привидение оглядывалось на Великого Волка.

— Я твой злой дух, о Великий Волк! — провыло привидение страшным голосом. — Меня прислали сюда владыки Обители Зла — передать, что они недовольны твоим поведением! Ты был слишком добр к жителям Зелёновой Рощи! Теперь тебя накажут — да так сурово, как тебе и не снилось!!!

Волк всхлипнул и ещё глубже забился в кресло.

— Слишком добр… и вправду, — огорчился он. — А лесные жители совершенно не ценят моей мягкости… наоборот… Но сегодня-то… я же изо всех сил… так хотел… так старался быть по-настоящему злым… — И Великий Волк горько разрыдался. — Дайте мне попытаться ещё раз! — хныкал он сквозь слёзы. — Я сумею стать ещё ужаснее, если только получу добавочное время! Честное слово!

Второе привидение тем временем подобралось к Медведю. Обитатели Зелёновой Рощи со страху разбежались кто куда, только Медведь был не в силах двинуться с места. Он лишь съёжился, как мог, и прикрыл глаза лапами.

— Тсс… — зашептало привидение. — Послушай, Медведь, это ведь я. — Привидение ткнуло Медведя в бок. — Это я, Пекка… Да открой же глаза!

Но Медведь, казалось, и не собирался выполнять его просьбу. Пекка всполошился: хотя Волк и поддался панике, скоро он догадается, в чём дело.

— Медведь, друг! — сказал Пекка уже громче и толкнул Медведя что было силы. — Ну вставай, пожалуйста! Времени у нас немного… — Голос Пекки прерывался от волнения. — Смотри… Вот у меня ключ от твоей смелости!

Медведь приоткрыл один глаз и недоверчиво уставился им на привидение.

— Этого не может быть, — пробормотал он, — ключ у Волка. Не верю я россказням привидений. — И Медведь опять зажмурился.

Пекка почувствовал, как страх сжимает горло, и, хотя он быстренько сглотнул слюну, страх не исчез у него в желудке, как раньше. Времени совсем не было! Уголком глаза он заметил, что Волк подозрительно уставился на них. Конечно, вспомнил Пекка, прежний слух-то у Волка остался! Волк услышал Пеккины слова и, несмотря на то что был страшно напуган, наверняка сейчас что-то заподозрил.

Хотя Филин снова поднялся в воздух и бесшумно полетел к Волку, угрожающе пошевеливая простынёй, тот, похоже, уже пришёл в себя. Он встал с кресла и, буркнув что-то, взвыл — как бы пробуя голос. А потом устремил грозный взгляд на Пекку:

— Ну и привидение! Может, я ослышался?! Или наше привиденьице действительно назвалось Пеккой? Здорово, видали, ребята? — обратился он к волкохранам. И к тем понемногу тоже стала возвращаться былая уверенность. В самом деле… разве у привидений бывают человеческие имена?

— Медведь, послушай, поверь мне! Ведь у нас ужасно мало времени… Возьми же ключ и открой скорей шкатулку, — просил Пекка, чуть не плача, и толкал Медведя. Ну почему он такой невозможно медлительный!.

Волк был уже совершенно не тот, что минуту назад: настороженно и внимательно он прислушивался к тому, что говорит Пекка, и ощупывал свой карман. Сначала, обнаружив, что ключа там больше нет, он перепугался до потери сознания. Но поскольку Медведь по-прежнему не шевелился, Волк сообразил, что ещё не всё потеряно. Пускай у «привидения» и был ключ — до тех пор, пока Медведь этим ключом не воспользуется, у него не прибавится ни капельки смелости и отваги.