Дик Кинг-Смит - Мой домашний динозавр

«Только об одном приходится сожалеть, — сказал сам себе Крузо. — Еда вкусная, щекотанье восхитительное, великаны определенно очень добрые существа. Но я начинаю чувствовать себя зажатым в этой маленькой холодной белой тюрьме. Хорошо бы у них нашлось для меня что-нибудь побольше». В этот момент самый большой великан — будто он мог угадывать мысли — наклонился и вынул Крузо из ванны.

Большинство из нас помнят что-то особенное из своего детства, и Крузо тоже всю свою долгую жизнь будет помнить тот миг, когда его опустили в бассейн.

Он, конечно, не знал, что это такое, но чувствовал, что здесь раз в десять больше места, чем там, где он был вначале, и глубоко, и тенисто, и много водорослей. Он возбужденно плавал и плескался, потом нырнул под ковер из лилий и начал рыться в иле, из которого они росли. Крошечные обитатели бассейна — пресноводные креветки, жуки-ныряльщики и всякие червячки — всполошились, а Крузо стал за ними вовсю гоняться. Теперь ему было где разгуляться, он продемонстрировал немалую скорость и даже кое-кого проглотил, но большей частью они оказывались проворнее и ускользали от него. Наконец, запыхавшийся, он всплыл на поверхность и увидел, что к трем великанам присоединился четвертый и они все вместе наблюдают за ним.

Водоконь громко чирикнул. В сущности, это было единственное, что он был способен «произносить», и на сей раз он чирикнул просто оттого, что был счастлив. Но в ответ тотчас же прямо перед его носом шлепнулась с маслянистыми брызгами последняя сардина.

— Сардину он получил в последний раз, — сказала мама. — Вы поняли?

— В самый последний? — спросила Керсти. — Но хотя бы иногда мы будем его угощать?

— На Рождество, — сказал Энгес, — на Пасху, и в его день рождения, и по субботам, воскресеньям, и…

— Нет, — сказала мама. — Не может быть и речи. Мне хватает забот, чтобы вас троих накормить, а тут еще скармливать такую хорошую еду… вы говорили, кто это?

— Водоконь, — хором ответили они. — Ему надо много есть, мама, чтобы стать по-настоящему большим монстром, — сказал Энгес.

Ворчун потянул себя за ус, сердито посмотрел на дочь из-под нависших бровей и сказал в своей прежней сварливой манере:

— Ты что же, жалеешь еды для бедного животного?

— Да, — сказала мама. — Если ты хочешь тратить свою пенсию ему на прокорм — твое дело. Полагаю, скоро он перейдет на копченый лосось, — и она ушла в дом.

Керсти взглянула на Крузо, увлеченного последней сардиной.

— Я могу не все съедать, что мне дают, а оставлять ему, — сказала она. — И ты, Энгес, тоже, да?

— Нет, — решительно ответил Энгес.

— Ни к чему эти разговоры о том, чтобы делиться с ним едой или, еще того хуже, — покупать, — сказал Ворчун. — Мы должны ловить ее для Крузо.

— Ты имеешь в виду рыбу? — спросила Керсти.

— Да, рыбу и все, что сможем найти для него в море, на берегу, в скальных озерцах. Не думаю, чтобы он оказался привередливым.

Ворчун посмотрел на Крузо, тот как раз заглатывал хвост сардины.

— Без сомнения, он плотоядное животное.

— Что это значит? — спросил Энгес.

— Ест мясо, — сказала Керсти.

— И я плотоядный, — сказал Энгес.

— Ты всеядный, — усмехнулся Ворчун.

Крузо, покончив с рыбой, приплыл к ним, положил свою лошадиную головку на бетонный край бассейна и чирикнул.

— Он все еще голодный, — сказала Керсти, хотя на самом деле Крузо просил пощекотать его.

— Я тоже голодный. Наверное, пора уже чай пить, — сказал Энгес и удалился.

— Знаешь, Ворчун, — сказала Керсти. — Мне кажется, Крузо стал больше, хотя ему всего один день.

Ворчун встал на колени и, протянув руку, положил большой палец на нос Крузо, а мизинцем дотянулся до кончика хвоста.

— Как раз с мою пядь, — сказал он.

— Это значит сколько?

— Девять дюймов.

— А как ты думаешь, какой он будет длины, когда станет взрослым?

— Пятьдесят-шестьдесят футов.

— О, Ворчун, ты меня разыгрываешь! Такой большой!

— Вот увидишь, — сказал Ворчун. — Вспомнишь мои слова.

Керсти вспомнила их уже через сутки.

Утром они предприняли весьма успешную экспедицию на берег. Керсти и Энгес орудовали креветочными сетями в скальных водоемах, а Ворчун, надев высокие сапоги, тащил большую сеть по мелководью в море. Дети поймали несколько маленьких скальных рыбок и бычков, а Ворчун поймал пару довольно крупных лиманд.

На ланч Крузо получил лиманд, а теперь, во время полдника, трудился над последней скальной рыбкой. Закончив, он, как и прежде, приплыл к краю бассейна. Энгес уже ушел, сказав: «Когда он ест, мне тоже хочется».