Якоб Гримм - Сказки для самых храбрых

Наконец утром шестого дня мы на горизонте увидели землю и возблагодарили Аллаха и его Пророка за это. Тот день и следующую ночь мы плыли вдоль берега, а на седьмое утро нам показалось, что мы увидели город. С большим трудом мы бросили в море якорь, спустили маленькую лодку, стоявшую на палубе, и изо всех сил стали грести к берегу. Спустя полчаса мы вошли в реку, которая впадала в море, и вступили на берег.

Возле городских ворот мы осведомились, как называется город, и узнали, что это индийский город, недалеко от того места, куда я поначалу намеревался ехать. Мы отправились в караван-сарай и подкрепились после своего путешествия, наполненного приключениями. Там же я стал расспрашивать хозяина, не знает ли он какого-нибудь мудрого и разумного человека, который немного понимает в колдовстве. Он отвел меня на отдаленную улицу, к невзрачному дому и сказал, что здесь я должен спросить Мулея. Я постучался, и меня впустили. Навстречу мне вышел старый человечек с седой бородой и длинным носом. Он спросил, что мне надо. Я сказал ему, что ищу мудрого Мулея, и он ответил, что это он сам. Я спросил у него совета, что мне сделать с мертвецами и как мне взяться за дело, чтобы убрать их с корабля. Мулей ответил мне, что люди на корабле, вероятно, заколдованы за какое-нибудь злодеяние на море. Он думает, что колдовство будет разрушено, если перенести их на землю, а это можно сделать, только вырвав доски, на которых они лежат. По справедливости корабль вместе со всеми товарами должен принадлежать мне, потому что я, так сказать, нашел его; но я должен все держать в большой тайне и сделать ему маленький подарок. За это он своими рабами поможет мне убрать мертвецов. Я пообещал щедро наградить Мулея, и с пятью рабами, снабженными топорами и пилами, мы отправились на корабль. По дороге волшебник Мулей очень хвалил нашу счастливую выдумку обертывать паруса изречениями Корана. Он сказал, что это было единственным средством нашего спасения.

Когда мы прибыли на корабль, было еще довольно рано. Все тотчас же принялись за дело, и через час в челноке уже лежали четыре трупа. Рабы должны были отвезти их на землю, чтобы там зарыть их. Вернувшись, они рассказали, что мертвецы избавили от труда погребать их, рассыпавшись в пыль, как только их положили на землю.

Мы продолжили отпиливать доски под мертвецами, и к вечеру все они были свезены на землю. Наконец на борту никого больше не осталось, кроме пригвожденного к мачте капитана. Мы напрасно старались вытащить из дерева гвоздь: никакая сила не могла сдвинуть его. Я не знал что делать — нельзя же было срубить мачту, чтобы вместе с ней отвезти капитана на землю! Но в этом затруднении помог Мулей: он велел рабу съездить на берег и привезти горшок земли; когда горшок был привезен, волшебник произнес над ним таинственные слова и высыпал землю на голову мертвеца — он тотчас открыл глаза и глубоко вздохнул, а на лбу из раны от гвоздя потекла кровь. Теперь мы легко вытащили гвоздь, и раненый упал на руки одного из рабов.

— Кто доставил мой корабль сюда? — спросил он, немного придя в чувства.

Мулей указал на меня, и я подошел к нему.

— Благодарю тебя, неизвестный чужестранец! Ты избавил меня от долгих мучений. Уже пятьдесят лет мое тело плавает по этим волнам, а моя душа была осуждена каждую ночь возвращаться в него. Но теперь моя голова коснулась земли, и я, примирившись, могу наконец пойти к своим отцам.

Я попросил его рассказать все-таки нам свою историю, и он поведал:

— Пятьдесят лет тому назад я был могущественным, знатным человеком и жил в Алжире. Страсть к наживе заставила меня снарядить корабль и заняться морским разбоем. Я продолжал это занятие уже много времени, и вот однажды на острове Занте я взял на корабль дервиша, который хотел ехать даром. Я и мои товарищи были грубыми людьми и не уважали святости этого человека; я даже насмехался над ним. А когда он однажды упрекнул меня моим грешным образом жизни, я, взбешенный такими словами, которые не позволил бы сказать в свой адрес даже султану, бросился на него и вонзил ему в грудь свой кинжал. Умирая, святой человек проклял меня и мой экипаж, чтобы нам не умирать и не жить до тех пор, пока мы не положим свои головы на землю. Дервиш умер, мы выбросили его в море и осмеяли его угрозы. Но его проклятия исполнились еще в ту же ночь: часть моего экипажа взбунтовалась против меня. Яростная борьба шла до тех пор, пока мои приверженцы не полегли, а я не был пригвожден к мачте. Но и мятежники погибли от ран, и мой корабль стал большой могилой. У меня тоже остановилось дыхание. Я думал, что умираю, но это было только оцепенение, которое сковало меня. На следующую ночь, в тот самый час, когда мы бросили дервиша в море, я и все мои товарищи проснулись. Жизнь возвратилась к нам, но мы могли делать и говорить только то, что говорили и делали в ту роковую ночь. Так нас, ни живых и ни мертвых, и носило по морю пятьдесят лет без всякой надежды достигнуть земли. С безумной радостью мы всегда плыли на всех парусах в бурю, надеясь разбиться наконец о какой-нибудь утес и сложить усталую голову на дне моря. Но и это было невозможно… И вот теперь я умру! Еще раз благодарю тебя, неведомый спаситель, и, если сокровища могут достойно вознаградить тебя, прими в знак благодарности мой корабль!