Владимир Бондаренко - Пять забавных медвежат

— Р-р-р!

Волк так и по-е-е-ехал по траве на тощих половинках.

А из заячьей избушки громово во всю медвежью грудь:

— Ты зачем сюда идёшь?

— Зайца проведать, Михайло Иваныч, Зайца проведать.

— Пр-роходи мимо!

— Хорошо, Михайло Иваныч, хорошо.

А из заячьей избушки огромно, на всю рощу и даже больше — на целую землю:

— Это мой Заяц! Никогда не смей его трогать!

— X-хорошо, Михайло Иваныч, х-хорошо, — упятился Волк в кусты, а там как пошёл чесать по кустам, всю прошлогоднюю шерсть на них оставил, аж за Косым оврагом оказался, три дня назад дорогу отыскивал.

И пошла с той поры у Зайца совсем не заячья жизнь: как только увидит кого на тропинке, так сейчас же — чик! — и включает свой магнитофон. На тропинке в один миг пусто делается. Да и тропинку-то проторили шут знает где, аж за седьмой просекой.

Много лет с той поры прошло, давно уж потёрлась у Зайца магнитофонная лента с медвежьим голосом, но и, потёртая, она всё ещё ему помогает.

Поймал медведь Спиридон в речке пять раков, несёт домой. Думает — позавтракаю сейчас. Навстречу ему Лисёнок. Увидел раков и заморгал, заморгал глазёнками — морг-морг.

— Что, — добродушно протянул медведь Спиридон, — хочется небось рака отведать?

— Хочется, дядя Спиридон, — честно признался Лисёнок.

— Ну, так и быть, на тебе одного. Мне на завтрак и четверых хватит.

Потянулся было Лисёнок лапкой за раком, но тут же отдёрнул её, обжёгся будто.

— Нет, — говорит, — дядя Спиридон, не возьму.

— Почему это? — удивился медведь.

— Принесу домой, спросит мать: «Где взял?» Что скажу?

— Скажешь, я дал.

— Оно бы можно, дядя Спиридон, да нельзя. Нет, спасибо, не возьму.

— Да почему же?

— Не поверит мать. Скажет: «Не может быть, чтобы такой добрый медведь тебе рака дал, а мне — нет». Ещё подумает, что украл я, нет, не возьму.

— Кха, — крякнул медведь Спиридон и достал из лукошка ещё одного рака. — Бери коль двух тогда. На завтрак мне и трёх хватит.

Потянулся было Лисёнок лапкой за раками, но тут же отдёрнул её. Сказал решительно:

— Нет, дядя Спиридон, не возьму.

— Почему это?

— Принесу домой, спросит мать: «Где взял?» Что скажу?

— Скажешь, что я дал.

— Оно бы можно, дядя Спиридон, да нельзя. Нет, спасибо, не возьму я.

— Да почему же?

— Не поверит мать. Скажет: «Не может быть, чтобы такой добрый медведь тебе рака дал, мне дал, а братишку позабыл?» Не поверит.

Крякнул медведь Спиридон и достал из лукошка ещё одного рака.

— Бери, — говорит, — трёх тогда. До обеда я как-нибудь и двумя обойдусь, а там ещё поймаю.

Потянулся было Лисёнок лапкой за раками, но тут же отдёрнул её, даже попятился в страхе:

— Нет, дядя Спиридон, не соблазняй, не возьму.

— Почему это?

— Принесу домой, спросит мать: «Где взял?» Что скажу?

— Скажешь, что я дал. — Оно бы можно, дядя Спиридон, да нельзя. Нет, спасибо, не возьму я.

— Да почему же?

— Не поверит мать. Скажет: «Не может быть, чтобы такой добрый медведь тебе рака дал, мне рака дал, брату твоему дал, а сестрёнку маленькую позабыл?» Не поверит.

Крякнул медведь Спиридон и достал из лукошка ещё одного рака.

— Бери, — говорит, — и четвёртого коль тогда.

Потом посмотрел в лукошко и последнего достал.

— И этого, — говорит, — бери! Может, у тебя дед есть или бабка какая… Бери уж заодно и лукошко, а то не поверит твоя мать, что такой добрый медведь, как я, мог тебе дать раков без лукошка.

Сунул медведь Спиридон Лисёнку лукошко с пятью раками и пошёл к речке: надо же чем-то позавтракать. Шёл и добродушно поварчивал:

— Вот племя плутовское! «Угостил меня, так не забудь угостить и всех моих сродничков».

А Лисёнок бежал вприпрыжку домой, размахивал лукошком, радовался:

— Раков добыл! А день только ещё начался, к вечеру ещё чего-нибудь добуду. Проживу!