version="1.0" encoding="utf-8"?> nonf_biography Владимир Григорьевич Бондаренко Лермонтов: Мистический гений
Прошли столетия с того дня, когда у горы Машук был убит великий русский поэт, национальный гений Михаил Юрьевич Лермонтов. В новой книге о нем, пожалуй, впервые за 200 лет рассказано о мистических корнях поэта, идущих от его древних предков, и содержится столько интригующего, что она наверняка заинтересует и маститых литераторов, и самого широкого читателя.
Исследование известного критика и публициста Владимира Бондаренко, в отличие от многочисленных беллетризированных семейно-бытовых биографий, затрагивает важнейшие проблемы бытия и раскрывает основу жизненной позиции Лермонтова, сурово противостоящего и светской власти, и духовной, и нормативно-бытовой. Нужен ли был властям такой вольный поэт? Почему современники поэта считали дуэль убийством, а иные современные лермонтоведы оправдывают Мартынова? Почему молчание о причинах гибели Лермонтова затянулось на целых 30 лет? Василий Розанов писал о «вечно печальной дуэли», Владимир Бондаренко — о «вечно преступной»…
Автор резко выступает против всех мистификаций и сплетен о поэте, для него Лермонтов во всех своих противоречиях, при всей сложности характера — прежде всего, величайший национальный русский гений, очень рано осознавший свою трагическую миссию.
ru ru Izekbis Fiction Book Designer, FictionBook Editor Release 2.6.6 29.01.2014 FBD-BDA9BD-445F-694A-3FA9-DAA0-DF35-7320DD 1.0
OCR, fb2 V 1.0 — Izekbis.
Лермонтов: Мистический гений Молодая гвардия Москва 2013 978-5-235-03638-3 Редактор Е. С. Писарева Художественный редактор И. И. Суслов Технический редактор В. В. Пилкова Корректоры Т. И. Маляренко, Г. В. Платова знак информационной продукции 16+
Владимир Бондаренко
Лермонтов
Жизнь замечательных людей: Малая серия: сер. биогр.; вып. 50).
Серия биографий
Основана в 1890 году Ф. Павленковым
и продолжена в 1933 году М. Горьким
Почему я считаю Михаила Лермонтова ныне забытым поэтом? Книги какие-никакие выходят, на Лермонтовский праздник поэзии в Тарханы приезжает до двадцати тысяч человек. Даже наш президент за 12 лет правления если и процитировал кого из поэтов, так исключительно Михаила Лермонтова. И всё же упоминают о нем крайне редко, в популярных ныне сериях мировых классиков его книги не выходят.
Мнение о нем даже в литературной среде или негативное, или какое-то сомнительное. Мол, погиб, и поделом. Белла Ахмадулина интуитивно заметила: «Что делать, если в схватке дикой / Всегда дурак был на виду, / Меж тем, как человек великий, / Как мальчик, попадал в беду?» Нынче в нашей культуре наступило время дураков, и потому признать величие русского национального гения никто не хочет. Кроме узкой прослойки понимающих и ценящих его людей.
Михаил Лермонтов верил, что, будь на месте Дантеса русский, Пушкин был бы жив. Но убил его обыкновенный русский пошляк, хоть и звали его Николай Соломонович. Убил намеренно и хладнокровно, зная, что ответного выстрела не будет. А ныне если и пишут о той дуэли у горы Машук, то, как правило, оправдывая во всем Мартынова. Увы, пока на дворе время Мартыновых, Лермонтов и будет оставаться забытым гением. Будто о нашем времени поэт писал: «Поверь, ничтожество есть благо в здешнем свете…» Разве не так? «К чему глубокие познанья, жажда славы, / Талант и пылкая любовь свободы, / Когда мы их употребить не можем?»
Один из моих любимых современных поэтов Глеб Горбовский пишет о Лермонтове:
…Мать-Россия,
сколь много в веках твоих зла,
сколько в душах холодных — гнетущего пыла!
…Небывалого
миру птенца родила,
а когда он до неба поднялся, — убила…
И на самом деле, из великих русских поэтов нет ни у кого более жестокой и безжалостной судьбы, как у нашего национального гения Михаила Юрьевича Лермонтова. И почему наша родина так сурова к своим сыновьям? Ему неуютно было и при жизни, и после трагической кончины. Казалось бы, России дан был как небесный дар столь яркий поэтический гений. Если он уже к двадцати шести годам успел создать столь много гениальных творений, сколько же он написал бы к сорока, к шестидесяти годам? Многие исследователи, завороженные его мистикой, писали и пишут о предчувствии скорой смерти, об осознанной кратковременности его земного бытия. Да, поэт часто писал об уготованной гибели. Но столь же часто он писал и о жажде жизни. Его литературные планы были сверстаны на десятилетия вперед. Стал бы человек с суицидальным мышлением задумывать романы о кавказских войнах, стремиться в Персию, в Хиву, в дальние путешествия?
Читать дальше