Михаил Чернолусский: Золотой след (легенды, сказки)

Но в скором времени Тринклер одолел и кнопки.

— Скажите, милые, — обратился он к мастерам, — как все-таки ваша чудо-машина сделана? Смогу ли я понять её принцип?

— Нет, пока не сможете.

— Жаль, — сказал барин.

— А вы не печальтесь. Она вас всему научит.

— И скоро?

— Это зависит от степени ваших заблуждений.

— Значит, по-вашему, я глуп?

— Что вы, ваше благородие! Никак нет. Но машина умнее нас с вами.

— Это верно, иначе зачем было её строить, — согласился барин.

В тот же день Тринклер рассчитался с мастерами. Он не стал даже торговаться, так как машина превзошла все его ожидания. Потом барин созвал всех своих слуг и объявил, что на воскресенье назначает званый обед.

Перед отъездом мастера предупредили барина, что чудо-машина может работать только по два часа в день, и строго установили, с которого и по который час её включать.

— А повторять вопросы можно? — спросил барин.

— Пожалуйста. Только не торопите её с ответом.

— Хорошо, — сказал барин, — не буду торопить.

Мастера уехали.

В воскресный день собралось у барина множество знатных гостей.

После обеда Тринклер пригласил всех в залу и, когда гости расселись по местам, сказал:

— Друзья мои, настала долгожданная минута. Сейчас машина начнет разговаривать с человеком. Вы сами убедитесь, как она образована и мудра. Признаюсь вам: в поединке с этим железным чудом я потерпел поражение. Что поделаешь, для машины не важно ни наше положение в обществе, ни наше состояние. Зато мы насладимся сегодня её ответами. От кого еще, скажите, живя в глуши, мы можем услышать умное слово? — Тринклер взглянул на часы и быстро сел за рычажки. Рядом с ним села Наталочка.

— Время, — сказал барин. — Я включаю!

Вспыхнули огоньки, и послышалось урчание.

— Добрый вечер, господа. Прошу задавать вопросы, — басом проговорила машина.

В зале наступила тишина. Потом все гости сразу заерзали, зашептались, а кто-то воскликнул:

— Ай да машина! Воистину — Диво железное!

Гости начали задавать вопросы. Помещиков интересовали сроки посева яровых и озимых, виды на урожай и многое другое. Чудо-машина отвечала коротко, но дельно. Помещики сияли от счастья: наконец-то в округе завелся умный советчик.

После мужчин вопросы стали задавать женщины. Этих интересовали парижские моды и новые духи. Машина долго молчала. Потом горько и, как всем показалось, сердито ответила, что она ведет полезные беседы, а не занимается пустяками. Среди женщин произошло замешательство, но Тринклер быстро нажал на новую кнопку.

Тут подал голос Суходольский.

— Разрешите, господа, и мне задать несколько вопросов нашей уважаемой машине.

Граф выпил за обедом немного более двух рюмок и был навеселе. Он встал с места:

— Я хочу знать: осуждает ли машина людей за то, что они друг друга обманывают?

— Кто обманывает — свинья, — сказала машина. — А кого обманывают — тот осел.

— Мерси, — поклонился Суходольский. — Это весьма образно.

Все рассмеялись. Машина молчала.

— А скажите, машина, есть ли на земле справедливость?

— Головешка в печке от неё осталась.

Снова все дружно рассмеялись.

— А кто сжег ее?

— Власть имущие.

— А почему?

— Легче править силой, чем справедливостью.

Суходольский запыхтел от радости:

— Наконец слышу мудрые слова! Ура машине! Прав тот, у кого добро лишь в речах, а в руках палка или даже кое-что пострашнее!..

Тут Тринклер решил оборвать этот чересчур откровенный разговор, включил четвертую ручку, и заиграла музыка.

После обеда все признали, что говорящая машина умна, хотя малость нахальна. Суходольский, выпив ещё водки, встал на колени и объяснился Диву железному в любви. По его просьбе машина исполнила народные песни и позабавила гостей игрой на балалайке.

Тринклер от счастья не смыкал всю ночь глаз. На другой день он велел старосте собрать сходку и, выйдя на балкон, обратился к мужикам с речью. Он призвал всех к порядку и усердию, потому что перед забарцами раскрылись новые горизонты.

— Мы построили чудо-машину, — сказал он, — которая все на свете знает и дает мудрые советы. Теперь она станет за нас думать, считать, а наше дело — честно трудиться. Исполним свой долг перед машиной. Наше счастье — в её мудрости.

Слух о машине прошел по всем волостям и докатился даже до столицы. Повалили в Забару знатные гости, дворяне да всякие городские чины. У барина обед за обедом, бал за балом.

Не прошло и лета, зароптали забарцы: «Ну и житуха началась, — стали все говорить. — Корми весь свет. Барин так нажал с оброком — мочи нет. С последнего куренка налог требует».