Григорий Григорьев - Сказка про Алю и Аля

Она поднималась все выше и выше, пока не оказалась в Черной Туче. И вот далеко внизу Линда увидела свет Факела Старого Фонарщика. Со всех сторон к нему протянулись полыхающие огненные руки Больших Фонарей. Их одинокие огни окружила непроглядная тьма. Ласточке показалось, что мрак наступает единым фронтом. И тревожно стало Линде. Ей захотелось взлететь высоко-высоко, в самую звездную высь. Но тут ласточка заметила, что над ней кружатся летучие мыши. Путь вверх был отрезан. И ласточка Линда метнулась к земле, туда, где заметила Старого Фонарщика. В смертельной гонке Линде удалось опередить летучих мышей. Но, оглянувшись назад, ласточка испугалась: по пятам за ней гналась бесформенная темная масса. И ласточка Линда уже не видела: преследуют ли ее летучие мыши или догоняет сама Черная Туча.

Скоро Линда оказалась прижатой к земле Ловкая ласточка мчалась зигзагами, едва не задевая крыльями мостовую. Она прекрасно знала Тихие Переулки и вовремя отворачивала от стремительно выныривающих навстречу из-за поворотов каменных стен. Многие летучие мыши в пылу погони вдребезги разбивались о камни. Но остальные еще яростнее продолжали преследовать.

Круто свернув на улицу Кассиопеи, Линда юркнула в свое гнездо под крышей дома Али. И тут же на дом обрушилась кишащая яростью стая летучих мышей. Со всех сторон облепили мыши дом Али, превратив его в шевелящуюся черную гору. Мыши мешали друг другу и не могли добраться до ласточкиного гнезда. И тогда в глубине Черной Тучи раздался злобный приказ Совы Брынзы — их повелительницы. Повинуясь, летучие мыши построились ударным клином и разом налетели на гнездо. Не выдержав направленного злой волей напора, ласточкино гнездо отскочило от стены, ударилось о мостовую и откатилось к обочине. Из гнезда выпала бездыханная ласточка Линда. Мыши победно запищали и улетели в Черную Тучу.

Сделав в воздухе разминочный круг, аист уверенно лег на крыло и повернул в сторону лесного болота. Ему пришлось подняться в самое поднебесье, чтобы в тумане не столкнуться с каким-нибудь шпилем. За Городом сумрак развеялся и показалось Солнце. Мимо Полифилия проплывали облака густого дыма, направлявшиеся к Городу Больших Фонарей. Черное марево извергалось из пустых бойниц и дверных проемов Старой Башни, словно дым из проснувшегося вулкана. Но Полифилий был голоден и в эту минуту ни о чем не мог думать, кроме еды.

Показалось болото. Снайперски точно приземлившись на сухую кочку, аист шагнул в осоку. Но лягушки как сквозь землю провалились. Отчаявшийся Полифилий совсем сник и подумал, что и взаправду придется клевать зерно у Али. Вечерело, когда голодный аист, понапрасну пробродивший по болоту весь день, отправился мыть ноги в крепостном рву у Старой Башни. Здесь аиста подстерегала зловещая тишина. Даже вода в крепостном рву застыла мертвым зеркалом. И тут Полифилий заметил, что Башня курится едким черным дымом, словно огромная труба. Из всех ее щелей вылетали перепачканные сажей летучие мыши и, нырнув в Черную Тучу, исчезли в ней. От удивления у Полифилия раскрылся клюв. Летучие мыши кружились вокруг аиста, но приближаться не решались, опасаясь его белых перьев и длинного клюва. Но вот стемнело. И самые нахальные мыши дерзнули подлететь к Полифилию почти вплотную. Голодный аист щелкнул клювом и разом проглотил дюжину летучих нахалок, брезгливо выплюнув их перепончатые крылья и кривые когти. До смерти перепуганные мыши кинулись врассыпную. Довольный запоздалым, но сытным ужином, Полифилий полетел домой.

Аист летел под Черной Тучей. Встречные стаи мышей в страхе разлетались перед ним. Но вдруг в воздухе снова раздался приказ Совы Брынзы. Летучие мыши построились боевым порядком и, отчаянно вереща от ужаса перед могучей белой птицей, но повинуясь грозному приказу, разом напали на Полифилия. Летучие бестии вцепились в аиста когтями и зубами. Полифилий был не из робкого десятка, но в каждое его перо впилось несколько мышей так, что он не мог пошевелить крыльями и стал быстро терять высоту. «Кажется, я сейчас искупаюсь», — подумал Полифилий, плюхнувшись в лесное болото.

Кое-как выбрался он на болотную кочку, весь зеленый от болотной тины, и, поправив чудом уцелевшие очки, проворчал себе под нос:

— Эти мыши — несносные твари. В следующий раз я съем гораздо больше, чем сегодня. — и вдохновляя себя предстоящей расправой, аист снова полетел к Городу.

Полифилий старался держаться поближе к земле.