Тамара Чинарева: Переулок Птичий, дом 1

— И пусть он никогда не будет жадным, — глядя на Инвару, не без намека пожелала цесарка Цикламена.

— Ви-ви-ви… — пропищал маленький гусенок, сидя на высоком стуле на пуховой подушечке. Как будто обещал быть таким, как желают ему взрослые птицы.

На следующее утро папа Гагат пошёл в свою парикмахерскую и вместо таблички «ЗАКРЫТО» повесил другую — «УЕХАЛ ПОКУПАТЬ КРОВАТЬ».

День был солнечный. От солнышка было хорошее настроение. А при таком настроений хотелось делать разные полезные дела.

С утра в гусиной семье была уборка. Галета чистила зеркала и оконные стекла. Галактион вытряхивал половики. Из-за этого на него очень рассердилась тётушка утка. Она только что развесила во дворе выстиранное бельё.

— Не расстраивайтесь, — успокоил ее Галактион, — ветер уносит пыль совсем в другую сторону. — И он показал на петушка на крыше.

У Гамаши в это утро дел было больше всех. Она тёрла речным песком кастрюли, полоскала пеленки Гаврюши и варила ему манную кашу.

Ну, а самая тяжёлая работа была, конечно, у папы Гагата. Он переставлял мебель.

Только Гаврюша не принимал участия в уборке. Он сидел в плетёной корзине и с интересом рассматривал свою лапку. Он уже познакомился со всеми, осталось познакомиться с собой.

Наконец уборка закончилась, и папа Гагат сказал:

— А теперь поедем покупать кровать. Пока я схожу к индюку за тележкой, вы постарайтесь быстренько одеться, чтобы к моему приходу все были готовы отправиться в путь.

Папа не любил обращаться к индюкам с просьбами, но тележка была только у них.

Индюк Инжир сидел в углу птичьего двора и проигрывал в шахматы белому селезню. Индюку нравилось проводить время в мужских компаниях. Но проигрывать в шахматы он не любил. Поэтому и не обрадовался приходу Гагата.

— Уважаемый сосед, — начал папа Гагат, переминаясь с лапки на лапку. — Не могли бы вы мне одолжить ненадолго вашу тележку? Вы ведь знаете, вчера у меня вылупился ещё один сын… Сегодня мы едем покупать ему кровать. За ночь он так вырос, что из плетёной корзины, в которой он пока спит, у него торчат лапы.

— Вылупился ещё один сын? — удивлённо переспросил индюк. Хотя прекрасно об этом знал, был на дне рождения и уплетал салат из одуванчиков за обе щёки. — И у него торчат лапы? — удивился индюк ещё раз, будто понятия не имел, как быстро подрастают дети.

— И у него торчат лапы, — подтвердил папа Гагат.

— Ну, что ж, тогда обязательно нужна кровать, — согласился индюк и переставил пешку. — Только я не понимаю, причем же здесь моя тележка?

— Вот я и пришел попросить тележку, чтобы привезти кровать.

— Мне, конечно, тележку не жалко. Мне жалко вас. Тащить в гору кровать и тележку — двойная тяжесть. Я бы на вашем месте купил кроватку на колесиках и на ней, как на автомобиле, приехал домой.

— Дело в том, — сказал Гагат, — что я хотел бы купить кровать-качалку. А они на колёсах не бывают.

Тем временем белый селезень снял с доски белую ладью и объявил шах.

Индюк недовольно поморщился и вытер носовым платком лысый затылок.

— Я бы непременно дал тебе тележку, но у нее так скрипит заднее колесо, что может напугать твоего малыша. А если он испугается, я буду чувствовать себя таким виноватым…

— Ну что вы, у меня очень смелый гусёнок! Я сегодня двигал шкаф, в квартире стоял такой грохот, а он ни капельки не испугался.

— Ну, ладно, — неохотно согласился индюк, — пожалуй, я дам тебе свою тележку. Только сначала я должен посоветоваться с женой. Ведь эту тележку нам подарила на свадьбу ее бабушка. Но, к сожалению, у Инвары разыгралась мигрень, и она пошла к врачу. Может быть, ее даже положат в больницу.

— Твоему королю мат, — объявил белый селезень. Но индюк даже не успел расстроиться.

— Жадина! — крикнул ему Гагат в самое ухо. — Я очень рад, что ты проиграл!..

— А ты… А ты… — рассердился индюк и стал круглым, как шар. — А ты… парикмахер!..

— Твое счастье, что ты лысый и не ходишь ко мне стричься. Я бы с удовольствием прищемил тебе дверью нос!

— Хорошо, что я чуть не дал тебе свою тележку. Ты обязательно сломал бы её…

И гусь с индюком поссорились. И, может быть, даже подрались бы. Но как раз в этот момент во дворе появилась пожилая цесарка Цикламена. Гусь с индюком поправили галстуки и, шаркнув лапами, сказали:

— Доброе утро!

— Доброе утро! — ответила цесарка Цикламена и подумала: «Как приятно, когда мужчины так вежливы».

За кроваткой для Гаврюши гусиная семья поехала на трехколесном велосипеде.