Тамара Чинарева: Переулок Птичий, дом 1

Когда осталось всего пять гвоздиков, крышка вдруг начала подниматься сама собой, и все ахнули от страха. А индюшка — от огорчения. Ни дудка, ни барабан, ни даже какая-нибудь музыкальная груша не могла вылезать из посылки сама по себе. Значит, эта посылка не для её Гобелена.

Крышка упала, и все увидели клюв, длинную шейку, серые крылья и матросский воротничок.

— Гаврюша! — хором закричали птицы и бросились поздравлять папу Гагата.

А он едва пробрался к Гаврюше, обнял его крылом и погладил клювом по перышкам.

— Нашёлся! Какая радость! — сказала утка и, обернувшись к своим утятам, строго проворчала: — Если хоть один из вас вздумает улететь, отдам его кошке!

И у маленьких утят затряслись от страха хвостики.

— Матроска ему совсем мала, — ахала курица Кудата, заблудившись в выводке своих цыплят. — Смотрите, Гаврюша так вырос! Он уже почти гусь!..

— Он — известный внук известного деда! — торжественно произнёс белый селезень. — Гудрон открыл другой берег нашей речки, а Гаврюша первый в птичнике совершил какой-то удивительный перелёт!

На шум из дома выглянули мама Гамаша, Галета и Галактион. Они бросились обнимать своего Гаврюшу и запрыгали от радости.

— Чего же мы стоим? — сказала мама Гамаша. — Надо скорее идти домой, греть воду и купать нашего путешественника!

— Сегодня такой счастливый день… — вздохнул Гагат.

— Как день рождения!.. — добавил Гаврюша, и это были его первые слова.

— А пусть это и в самом деле будет день рождения, — посмотрел Гагат на всех птиц. — Приглашаю вас в гости. В шесть часов. Мы вас будем ждать.

— Мы обязательно придем! — радостно хором пообещали птицы.

Дома Гаврюшу посадили в большое корыто с тёплой водой и купали всей семьёй. Мама Гамаша мылила мылом, Галета тёрла мочалкой, Галактион поливал из кружки, а папа Гагат кричал:

— С гуся вода!

Гаврюша, зажмурив глаза, рассказывал о своих приключениях. Удивительных, как гусиная сказка.

А за стеной слышался капризный плач индюшонка Гобелена:

— Я тоже хочу день рождения сегодня!..

— Не плачь, маленький, — утешала его Инвара, — пусть и у тебя сегодня будет день рождения. Папа подарит тебе свою заколку для галстука.

— Не хо-чу-у-у заколку, хочу много гостей!.. — заревел индюшонок ещё громче.

— Мы справим твой день рождения у Гаврюши, — приговаривала индюшка, — ты будешь гость и именинник сразу. Хорошо?

— Ладно, — согласился Гобелен. — Давайте свою заколку!

Тут часы пробили пять раз, и гусиная семья заторопилась. Все забегали и загремели посудой. Через час в центре стола возвышался пышный торт. На нём было написано розовым кремом: «ГАВРЮША ПРИЛЕТЕЛ».

Папа Гагат впервые в жизни напёк громадное блюдо оладушек. Правда, они немножко подгорели, но всё равно всё было очень красиво.

Первой пришла петушиная семья. Пелликуль подарил Гаврюше тележку, которую смастерил из посылки. Вместо колес он приделал крышки от старых кастрюль и покрасил тележку в синий цвет.

За ними пришёл белый селезень с уткой и утятами. Они подарили Гаврюше пузырёк с витаминами.

Следом — цесарка Цикламена с цветком в горшке.

Последними явились индюки. Инвара вручила гусёнку толстый синий карандаш.

И день рождения начался. Все ели угощение. И каждый старался задать Гаврюше какой-нибудь вопрос.

— Давай дружить снова, — предложил индюшонок Гобелен, наклонившись к гусёнку.

— Давай — согласился Гаврюша, — только с завтрашнего дня. А то я сегодня устал. К тому же здесь трудно дружить. Здесь очень тесно.

— А мы убежим во двор…

В это время Гамаша резала торт. Все гости следили, как слова «ГАВРЮША ПРИЛЕТЕЛ» разделялись на буквы. Каждому достался кусочек, и каждый с удовольствием съел свою букву.

Птицы так увлеклись тортом, что и не увидели, как гусёнок с индюшонком прокрались под столом во двор.

Первый исчезновение Гаврюши заметил папа Гагат. От ужаса он чуть не подавился тортом. Все стали хлопать его крыльями по спине, и только когда умный Галактион грустно сказал: «Теперь они улетели с Гобеленом», выскочили из-за стола и помчались догонять.

Но догонять было некого. Гаврюша и Гобелен дружно играли во дворе. Они успели по одному разу прокатиться в новой тележке и от клюва до лап перемазались краской. Петух очень торопился с подарком и не успел его высушить на солнышке.

Но ни индюшке, ни маме Гамаше, ни папе Гагату не пришло в голову за это детей отругать. Это были пустяки. А в такой большой день до пустяков никому не было дела.