Хью Лофтинг - Почта доктора Дулиттла

Звери и доктор молча ждали возвращения черепахи. Джон Дулиттл закрыл глаза и медленно представил себе, как Илистый Панцирь шагает по дну озера между развалин домов и дворцов, как она входит в чудом сохранившийся храм и приносит ему оттуда книгу или рукопись…

Мокрая и блестящая в свете луны черепаха вышла из воды. На ее панцире лежала высеченная из камня огромная оконная рама! Если бы эту раму положили на лодку доктора, она сразу пошла бы ко дну.

Даже видавший виды Горлопан сначала опешил, а потом зачирикал:

— Боже! Я как-то видел в Лондоне, как грузчики тащили рояль на четвертый этаж. Бедняги, они так пыхтели! Вот бы им взять в напарники Илистую Колоду! Доктор, а доктор! А что вы сделаете с этой рамой? Повесите на цепочку и будете носить на шее?

Черепаха сбросила раму на землю. Раздался глухой удар, от которого задрожал весь островок.

— Ничего легче мне не удалось найти, — оправдывалась черепаха. — Я искала тарелку или горшок, чтобы вы могли взять их с собой, но все дно затянуло илом, и добраться туда невозможно. А эту раму я взяла с третьего этажа королевского дворца, с окна опочивальни самой царицы. Я подумала, что, даже если ты не увезешь ее с собой, тебе будет любопытно взглянуть на прекрасную резьбу. Погоди, я смою грязь, и ты посмотришь.

— Ну вот, из-за старой рамы мы сожжем последнюю свечу! — проворчала Крякки.

Но доктор не обратил внимания на ее ворчание, зажег свечу и долго, пока она не догорела дотла, рассматривал резьбу и перерисовывал ее в записную книжку.

Огонек свечи вздрогнул и погас. Доктор очутился в темноте. Из гамака доносилось посапывание О’Скалли. И доктору ничего не оставалось, как тоже забраться в гамак и укрыться одеялом.

Поутру Крякки разбудила друзей и пригласила их к завтраку. Пелена тумана висела над озером и закрывала солнце.

Проснулась и черепаха. У старушки обострился ревматизм. Малейшее движение причиняло Илистому Панцирю ужасные страдания. Добрая утка сжалилась и отнесла черепахе завтрак в постель.

Доктор бранил себя за то, что накануне попросил черепаху принести ему что-нибудь на память со дна озера.

— Это все из-за меня, — говорил он. — Ревматизм обострился из-за вчерашнего холодного купания.

К счастью, черный саквояж с лекарствами, как всегда, был при нем. Доктор раскрыл его, достал оттуда пузырьки и баночки и принялся готовить микстуру и растирание.

— Ты непременно должна уйти с озера и поселиться в сухом месте, — сказал он Илистому Панцирю. — Я знаю, что черепахи любят воду, но в твоем возрасте пора подумать о здоровье.

— Но мне нигде не будет так хорошо, как здесь, — возразила старая черепаха. — Я слышала, что люди уже расселились по всему миру, а здесь меня никто не беспокоит.

— Ну-ка выпей эту микстуру, — сказал доктор и протянул черепахе большую бутыль с чем-то коричневым. — У тебя сразу же пройдет боль в передних лапах.

Черепаха выпила лекарство, попробовала пошевелить передними лапами и воскликнула:

— Ты и вправду великий врач! Передние лапы у меня больше не болят. А как же быть с задними?

— Не торопись, — успокоил ее доктор, — а задние мы сейчас разотрем. Вот так, вот здесь, вот тут еще немножко. Ну-ка попробуй походить.

Черепахе сразу стало лучше.

— Доктор, я чувствую, что даже могу танцевать, — сказала она.

— Не надо! — взвизгнул О’Скалли. — Если она запляшет, наш островок уйдет на дно.

— Я оставлю тебе запас микстуры, — сказал Джон Дулиттл, — но тебе все равно придется найти место посуше. Этот островок для тебя не годится. Если уж ты непременно хочешь остаться жить на озере Янганьика, давай поищем настоящий остров.

— Здесь нет других островов, — ответила черепаха, — здесь только болота, трясина и вода, и раньше мне здесь очень нравилось. Мне и сейчас здесь нравится, да вот только ревматизм замучил.

Джон Дулиттл задумался, а потом решительно сказал:

— Ну что ж, если здесь нет для тебя подходящего острова, придется его соорудить.

— Соорудить? — разинула от удивления рот черепаха. — Разве это возможно?

— Скоро увидишь собственными глазами, — ответил доктор и позвал Горлопана. — Прошу тебя, немедленно отправляйся в Фантиппо, — сказал он воробью. — Пусть Проворный разошлет гонцов ко всем птицам земного шара. Я хочу соорудить посреди озера Янганьика остров для Илистого Панциря. Она самая старая из живущих на земле существ и заслужила покой.