Хью Лофтинг - Почта доктора Дулиттла

— Здесь всегда был туман. И когда после потопа засияло солнце, из этого тумана встала первая радуга.

— Что толку в тумане и что толку в радуге? — не унимался Горлопан. — Будь эта страна моей, я бы отдал ее даром первому встречному, да еще доплатил пару грошей за туман и радугу. И сколько нам еще плыть, чтобы расцеловать разлюбезную черепаху?

— Осталось совсем немного, — ответила змея. — Илистый Панцирь живет к северу отсюда, на небольшом островке. Нам надо спешить, чтобы добраться туда до темноты.

От мангровых зарослей доносились крики ночных птиц. Бу-Бу прислушалась, а потом сказала:

— Доктор, здесь есть даже совы. Но таких сов я не встречала нигде, и говорят они по-особому, не так, как мы.

— Да, — ответил доктор, — здесь живут звери и птицы, каких нет больше нигде в мире.

Уже почти совсем стемнело, когда змея повернула влево и направилась к мангровым островкам. Доктор еле поспевал за пей. Вдруг нос лодки уткнулся во что-то твердое.

Джон Дулиттл перегнулся через борт, чтобы посмотреть, во что уткнулась лодка, и вдруг услышал низкий, дребезжащий голос:

— Приветствую тебя, Джон Дулиттл, на озере Янганьика!

На небольшом холмистом островке сидела черепаха. Она была большая, такая большая, что на ее панцире могли бы поместиться две телеги.

Доктор Дулиттл был у цели своего путешествия.

Есть люди, которые пускаются в дорогу с тюками, баулами и свертками. Они любят путешествовать с удобствами. Другое дело Джон Дулиттл, он всегда пускался в дорогу налегке. Вот и на сей раз он прихватил с собой только самое необходимое и, конечно, черный саквояж с лекарствами. Среди «самого необходимого» нашлась свеча. Было уже так темно, что без огня ни доктор, ни звери не могли сойти на берег.

Над озером гулял ветер, и зажечь свечу оказалось не так-то просто. Ветер то и дело задувал пламя. Бу-Бу прекрасно видела в темноте, поэтому она слетала на островок, нарвала травы и листьев и сплела из них корзинку, в которую и поставили свечу. От этого огонь свечи стал зеленоватым, но горел достаточно ярко, чтобы осветить дорогу.

К своему удивлению, доктор вдруг обнаружил, что островок, где жила черепаха, не был обычной подсохшей грудой ила. Он был из камня!

— Это стены древнего города, — сказала черепаха, — раньше, когда я была помоложе, я могла даже ночевать в воде, но лет пятьсот назад я подхватила ревматизм, и с тех пор пришлось мне подыскать себе место посуше и потеплее.

— Погоди, погоди! — вскричал доктор. — Какого города? Откуда здесь взялся город?

— Он ниоткуда не взялся, — ответила черепаха, — он всегда здесь был. — Она кивнула на мутные воды озера и добавила: — Много тысяч лет тому назад вон там стоял город Шальба. Теперь он на дне озера. Я хорошо его помню, потому что сама когда-то жила в нем. В те времена это был самый большой и самый красивый город. В нем правил король Машту, самый могущественный монарх мира. А сейчас я, Илистый Панцирь, живу на руинах его дворца. Ха-ха-ха!

— Почему ты смеешься? — удивился доктор. — Разве король Машту плохо обошелся с тобой?

— Это долгая история, — проскрипела черепаха. — Незачем ворошить прошлое. Король Машту получил по заслугам, жаль только, что из-за него пострадали и другие. Может быть, не будь этого короля, не было бы и потопа. Но ты прибыл ко мне издалека и, должно быть, устал и проголодался.

Конечно же, доктор устал и проголодался, но ему не терпелось услышать подлинную историю потопа. Поэтому он сказал:

— Нет, нет, ни капельки. Я с нетерпением жду твой рассказ. Он будет очень длинным?

— Не очень, недели на три, — язвительно чирикнул воробей. — Для такой копуши, как черепаха, это будет быстро. Поэтому я предлагаю сначала вздремнуть, потом позавтракать и уж затем слушать басни Илистой Колоды.

Хотя Горлопан и грубил, он все же был прав. Пора было устраиваться на ночлег. Пришлось доктору смириться.

Бу-Бу помогла Крякки набрать на островке ягод и наловить у берега вкусных жирных устриц. Когда все насытились и стали искать себе место для ночлега, оказалось, что на островке нет ни одного сухого местечка. Доктор Дулиттл попытался было устроиться в лодке, но там тоже было мокро и неудобно. Черепаха долго смотрела, как суетится доктор, и наконец сказала:

— Когда Ной с семьей вышел после потопа из ковчега, он сплел из прутьев и коры постели и подвесил их к деревьям.

— Ах, гамаки! — воскликнул доктор. — Вот мы и нашли выход.

Бу-Бу и Крякки принесли коры и веток. Доктор сплел большой удобный гамак, повесил его между двух больших деревьев, втащил туда О’Скалли и сам устроился рядом. Деревья согнулись под их тяжестью к самой воде, но все-таки устояли.