Любивое Ршумович - Двенадцать слонов

И всё-таки улицы немного путешествуют. Они вливаются в соседние улицы, те соединяются переулками, а переулки выводят их за город, на загородную дорогу. Так можно добраться и до ближнего города, а потом и в дальний попасть. Так и вокруг света путешествовать можно.

Но в одном тихом городке, на его самой отдалённой окраине, лежала маленькая улочка, которая упиралась в пустырь, а по двум её сторонам стояли два покосившихся домишка.

По этой улице никогда не ездили автомобили, потому что некуда было ехать, но ней никто не ходил из конца в конец, потому что никуда она не вела. И оставалось этой несчастной улице лишь глядеть на пустырь, в который она упиралась, да мечтать о городе, где не хватает одной улицы.

И вот однажды ночью маленькая тихая улочка неслышно и незаметно протиснулась между боками двух покосившихся домишек и крадучись прошмыгнула по спящим улицам сонного города. Как только улица ушла, два покосившихся домишка покосились друг на друга, совершенно скособочились и прислонились один к другому боками. Они теперь стояли бок о бок, будто испокон века между ними не было никакой улочки.

А наша улочка бочком-бочком пробежала по улицам города и через полчаса была уже на широкой магистрали, вылетающей из тихого городка в шумный мир.

На двенадцатом километре улочка вдруг увидела мчащийся ей навстречу тяжёлый грузовик. Она испугалась, прижалась к бетонным плитам, а потом метнулась в сторону. Когда грохочущий грузовик промчался, унося с собой ветер, тихая улочка спросила у ближайшего дорожного знака:

— Скажите, пожалуйста, что это было?

— Грузовик, — ответил дорожный знак, поглядев на неё жёлтым кошачьим глазом.

— А что он тут делал?

— Проезжал. Они всегда проезжают по дорогам и по улицам.

— По улицам?! — в ужасе переспросила тихая улочка. — Значит, и по мне? Не-ет, это не по мне.

И она тихо-тихо свернулась и свернула с магистрали, где по ней может проехать такой тяжёлый и грохочущий грузовик.

Тут она увидела свежевспаханное поле. Улочка быстро развернулась и легла поперёк этого мягкого, как перина, поля. Утром крестьяне вышли на поле и увидели улицу.

— Кто это проложил улицу поперёк поля? — удивились они. — И какому городу нужна улица, которая ведёт из ниоткуда в никуда?

Ходили крестьяне по улице туда и обратно и удивлялись. А когда достаточно наудивлялись, оповестили об этом странном происшествии своего Сельского председателя.

Тот позвонил в ближайший город, тот самый, где родилась наша улочка.

Городской председатель тут же, не медля ни минуты, отправился пересчитывать улицы. Когда он подошёл к тому месту, откуда сбежала улочка, то ничего не обнаружил. То есть он, конечно, обнаружил, что улицы нет. Но покосившиеся домишки так прочно срослись к тому времени, что казалось, будто бы между ними никакой улицы никогда и не существовало. Городской председатель решил, что в списки городских улиц просто вкралась ошибка — ведь он насчитал всего 164 улицы вместо 165. Он исправил список и успокоился. А крестьянам сообщил, что все улицы на месте, и посоветовал обратиться к дорожникам, не у них ли пропала дорога?

Через час вокруг улочки, которая ещё крепко спала, скопились десять главных дорожников, десять их помощников и один специалист. Они внимательно потрогали, пощупали, потыркали, поколупали, поковыряли улочку, подумали и заявили, что материал, из которого сделана улочка, вовсе не дорожный.

Маленькая улочка никогда так долго не гуляла и потому, утомлённая, продолжала крепко спать, не догадываясь даже о том, что крестьяне уведомили уже Центральное Ведомство. На вопрос, за какой надобностью проложена улица в самой середине поля, Центральное Ведомство ответило, что ведать не ведает, знать не знает.

— Не с неба же упала эта улица! — удивлялись крестьяне и решили обратиться в Общество Воздухоплавания.

Там проверили, не пропала ли где-нибудь на аэродроме взлётная полоса. В конце концов могло случиться, что самолёт, взлетая, колёсами оторвал полоску от взлётной полосы и уронил её на поле. Однако ни на одном аэродроме пропажи обнаружено не было.

Крестьяне решили, что улица эта ничейная, и пригласили бурильщиков, чтобы они раздробили её на куски и освободили поле. Приехали мастера-бурильщики, включили моторы, запустили электрические буры.

Др-ррррр! — взревели моторы.

Дз-ззззз!.. — запели буры.

От этих др-ррр и дз-зззз улица проснулась. Она спросонья не разобралась, в чём дело, но такое множество людей её испугало.