Чарльз Кингсли - Дети воды

Еще пятьсот лет… их еще меньше.

— Смотрите-ка, один из них выкапывает корешки из земли, и он разучился ходить прямо! — сказала Элли.

Да, изменилась не только форма стопы, но и спина.

— Да они же стали обезьянами! — вскричал Том.

— Увы, да, — отвечала фея. — Они так поглупели, что разучились даже думать. Да и говорить они почти не умеют. Каждое поколение детей забывало по нескольку слов, а новые придумать не умело, вот и весь язык постепенно исчез. Кроме того, они стали такими свирепыми, такими грубыми и подозрительными, что не доверяют друг другу, забиваются в чащу леса и целыми месяцами не слышат человеческого голоса, так что многие уже совсем забыли, что такое человеческая речь. Боюсь, скоро они полностью превратятся в обезьян, и все потому, что они делали лишь то, что им нравится.

Да, так вот и пришел конец веселой жизни Ленивцев. Когда Том и Элли досмотрели альбом, вид у них стал очень грустный.

— Разве вы не могли им помочь, чтобы они не превратились в обезьян? — спросила Элли после долгого молчания.

— Сначала могла бы, моя милая. Если бы они вели себя по-человечески и делали то, что им так не нравилось, — трудились бы. Но чем больше они бездельничали, тем глупее и неуклюжее они становились, пока наконец не дошли до такого состояния, когда никто уже не смог бы нм помочь: они ведь загубили собственный разум. Вот оттого-то я и стала такой уродливой, и не знаю, стану ли я когда-нибудь хоть наполовину такой же красивой, как моя сестра.

— А где же они теперь? — спросила Элли.

— Там, где положено, моя милая.

— И так бывает со всеми? — спросил Том.

— Милый малыш, ты сам едва не превратился в обезьяну, — вздохнула фея. — Если бы ты не решился отправиться в путь по белу свету, как и подобает мужчине, боюсь, ты кончил бы тем же, чем кончают все головастики, — сидел бы в пруду и квакал.

— Ну нет уж! — воскликнул Том. — Чем сидеть в тине и квакать, лучше трудиться! Я сейчас же отправляюсь в путь!

— Ну, я готов идти хоть на край света! — сказал наш Том.

— Что же, так и должен говорить смелый парень, — похвалила его фея. — Но тебе придется идти даже дальше конца света, чтобы отыскать мистера Граймса, потому что он попал на Край Пустоты. Тебе придется добраться до Сверкающей стены, пройти сквозь Белые врата, которые никогда не открывались, там ты увидишь Мирный залив и Гавань матушки Кэри, туда уплывают киты, когда им приходит пора отправляться на покой. А там уж матушка Кэри расскажет тебе, как добраться до Края Пустоты, и там ты отыщешь Граймса.

— Но как я доберусь до Сверкающей стены?

— Мальчик должен сам отыскать свой путь в жизни, иначе он никогда не станет взрослым мужчиной! Спрашивай рыб в море и птиц в небе, и если ты никого из них не обижал раньше, они тебе помогут.

— Что ж, путь предстоит неблизкий, надо отправляться! Прощай, Элли, мне надо идти, чтобы стать мужчиной!

— Ты добьешься своего, Том, я верю в тебя. Я знаю, ты не забудешь меня, и мы еще встретимся. Я буду ждать.

Она пожала ему руку и пожелала счастливого пути. Тому ужасно хотелось поцеловать ее на прощание, но он снова не решился. Он пообещал, что никогда ее не забудет, и действительно, он помнил ее первые минут пять, пока не увидел перед собой большой и прекрасный мир. Однако, хотя она и не занимала теперь все его мысли, я рад сообщить тебе, что в сердце его не было места кому-то другому.

И вот он стал спрашивать всех рыб в море и всех птиц на земле, но никто не знал, где находится Сверкающая стена.

Но вскоре показалась стая буревестников, а ведь они — цыплята матушки Кэри, и Том крикнул:

— Не знаете ли вы дорогу к Сверкающей стене?

— Тебе нужна Сверкающая стена? Летим с нами! Матушка Кэри посылает нас по морям-океанам, чтобы мы указывали дорогу всем птицам, летим скорее!

И вот Том помчался вместе с буревестниками на северо-восток, прямо по ветру, который дул изо всех сил и нес их над бурунами, над бурными волнами, как стаю летающих рыб.

Вскоре они увидели нечто ужасное — огромный корабль, попавший в глубокую впадину, паруса и мачты у него накренились так, что окунались в воду, волны раскачивали его из стороны в сторону, палубы у него были выдраены до блеска, и на борту не было видно ни одной живой души.

Буревестники подлетели к кораблю и огласили воздух жалобными стонами, им было жаль потерпевших крушение, а кроме того, они надеялись найти в воде куски солонины. Том же забрался на борт, хотя ему было страшно и грустно.