Чарльз Кингсли - Дети воды

А потом они снова начали учиться, и дела пошли так хорошо, что они не заметили, как пробежали целых семь лет.

Может быть, ты решил, что все эти семь лет Том был счастлив и ничего другого не желал. Но сказать тебе по правде, это было не так. Ему не давала покоя одна и та же мысль: куда уходит Элли по воскресеньям?

На его расспросы Элли отвечала:

— Лучше места и быть не может!

И Тому очень хотелось туда попасть.

— Элли, мне надо узнать, почему я не могу пойти с тобой в это замечательное место, а то не будет мне покоя, и тебя изведу своими расспросами, — сказал он наконец.

— Спроси наших фей, — ответила Элли.

Когда пришла миссис Воздаяние, Том спросил ее.

— Мальчики, игравшие с морскими животными, не могут туда попасть, — объяснила фея. — Если ты хочешь попасть туда, надо сначала побыть там, где тебе совсем не понравится, делая то, что тебе не нравится, помогая тому, кто тебе не нравится.

— А что, и Элли пришлось там побывать?

— Спроси ее.

И Том спросил.

Элли покраснела и ответила:

— Да, Том, ведь сначала я совсем не хотела приходить сюда, мне куда больше нравилось там, дома, и еще я тебя боялась…

— Потому что я был такой колючий?

— Да, но теперь-то ты совсем другой, и мне нравится приходить сюда.

— Вот так, — сказала фея, — может быть, и тебе сначала где-то кто-то не понравится, но ты поймешь, что приносишь пользу, и привыкнешь, как Элли привыкла к тебе?

Том повесил голову, не зная, что и сказать.

А потом пришла ее прекрасная сестра, и Том подумал: «Эта фея такая молодая и прекрасная, наверное, она скажет мне что-нибудь получше». Но и от второй феи он получил такой же ответ, как от первой.

Том почувствовал себя очень несчастным. Когда Элли ушла домой в следующее воскресенье, он весь день места себе не находил, он не желал слушать сказки фей про хороших детей: подумаешь, хорошие дети, ведь они постоянно делали не то, что им хотелось: кому-то помогали, начинали работать, когда сами еще были детьми, чтобы родители могли прокормить их младших братьев и сестер. И Том убежал и спрятался среди камней.

Когда Элли снова пришла к нему, он стеснялся смотреть ей в лицо — ему казалось, она смеется над ним из-за того, что она уже заработала себе право жить там, где ей нравится, а он нет. Элли же не могла понять, что с ним такое, и очень расстроилась. Наконец и Том расплакался, но отказался объяснить Элли, в чем дело.

Он пропадал от любопытства! Его уже не интересовали друзья, морские дворцы, его вообще ничего теперь не интересовало. Так оно, пожалуй, и лучше: ему стало все равно, где быть и что делать.

— Ох, я стал так несчастлив здесь, что лучше мне уйти, — сказал он наконец. — Элли, пойдешь со мной?

— Нет, нельзя, фен говорят, что если уж ты решишься, то ты должен идти один. Том, не надо тыкать палкой этого краба, ему же больно! И феи тебя накажут!

Том чуть было не сказал, что ему все равно, но вовремя остановился. Да, краб не виноват в его бедах.

— Уж я знаю, чего она хочет, — жалостно всхлипнул он. — Она хочет, чтобы я пошел к этому ужасному Граймсу. А я его терпеть не могу. Если я отыщу его, он превратит меня в грязного трубочиста, я давно этого боюсь.

— Нет, я точно знаю, что детей воды никто не может превратить в трубочистов или причинять им вред.

— Понятно. Значит, тебе хочется, чтобы я ушел, — сказал вредный Том. — Ты хочешь, чтобы я ушел, потому что я тебе надоел.

Тут Элли широко раскрыла глаза, и по щекам ее потекли слезы.

— Ах, Том, Том! — грустно воскликнула она. — Том! Том!

— Элли! Элли! — закричал Том.

Но что это? Они уже не видят друг друга, и голоса их замирают вдали.

Том перепугался не на шутку. Он плавал долгодолго и быстро-быстро, он заглянул под каждый камешек, в каждую пещерку, но так и не смог найти ее. Он звал и звал ее, но она не отвечала. Он спрашивал других детей, но никто ее не видел. Тогда он вылез наверх и стал звать миссис Воздаяние — и это было самое умное, что он мог сделать.

— Ой, пожалуйста, я обидел Элли, я ее убил, помогите!

— Не убил, конечно, — отвечала фея, — но ты ее обидел, поэтому я отослала ее домой, и теперь вы не увидитесь — не знаю, как долго.

Тут Том заплакал так горько и слезы потекли такие соленые, что прилив в тот день был на 0,3954620819 дюйма выше, чем накануне.

— Как же вы могли! Как вы могли! Ну ничего, пусть мне весь свет придется обойти, я все равно найду ее!

Фея не стала наказывать Тома, наоборот, она взяла его на руки так нежно, как это делала ее сестра, и объяснила ему, что ее вины тут нет. Помнишь, она была как заводная, и ей приходилось делать свое справедливое волшебство независимо от того, нравилось оно ей самой или нет. Так уж она была устроена. А потом она объяснила ему, что детство кончилось, и ему пора идти по свету, чтобы становиться мужчиной. И что он должен пройти этот путь в одиночестве, самостоятельно, как все, кто рождается на свет. Нужно идти по свету своими ногами, смотреть на все своими глазами, нюхать все своим носом, самому стелить свою постель и обжигать свои собственные пальцы, если уж придется. А еще она рассказала ему, что мир — прекрасное и удивительное место, под водой же находится лишь его часть. И что мир чудесен для тех, кто храбр, честен, благороден и трудолюбив. И еще она сказала ему, чтобы он ничего не боялся, ведь он уже многому научился и умеет отличать Добро от Зла. В конце концов она так утешила Тома, что он готов был отправиться в путь хоть сейчас.