Юрий Гребеньков - Тайна горы Сугомак

С полверсты от Тарасовой избы Шатан тройку остановил. Решила Кикимора сама разузнать, все ли правда, что ей сны вещают. Скрытно, как волки, прячась за деревьями, подкрались Шатан с Кикиморой к жилищу колесного мастера.

Тарас же с девушкой Росяницей на береговом камне сидели. Красотой любовались. Обнимались да разговоры вели, на какие лишь влюбленные способны.

Увидела это Кикимора. От ревности вся перекосилась. От злобы почернела. Еще уродливее сделалась. Даже приказчик в тот миг Кикимору не узнал. А та из-за пояса острый кинжал выхватила. На приказчика свиными глазками сверкнула и прошипела:

— Кистень готовь.

А он у Шатана всегда под рукой. Кикимора с ходу распределила кому кого убивать. Себе девку выбрала. Шатану на парня указала.

Приказчику убивать не в первой. На мокрых делах руку набил. Как два зверя кинулись Шатан с Кикиморой на парня с девушкой. Вспыхнул в лучах вечернего солнца кинжал. И тут же Шатан Тараса по голове кистенем ударил. Стоном огласились горы. Упал на землю с разбитой головой парень. Но выбитый страшной силой, вылетел кинжал у Кикиморы. Росяница-то была не из простых девок. Не допустил батюшка Урал, чтобы она от Кикиморы смерть приняла.

Разом добежали и прыгнули в тарантас Кикимора с приказчиком. Шатан вожжи разобрал. И только хотел направить тройку к Каслинскому заводу, как вздыбилась тут земля. Ходуном заходила. Коней развернуть не дала. Обезумели они от страха и понеслись горной тропой к Кыштыму.

Увидела Росяница, что увозят взбешенные кони убийц, выпустила из девичьих рук окровавленную голову любимого. Схватила с земли плетенную из береста корзинку и выплеснула вслед тройке все росяные бусинки. Зашумели они по-весеннему бойко и в воду превратились. Засияла вода разноцветной речкой, и бросилась та речка в догон тарантаса. С ревом накрыл пенный вал приказчика с барыней. А когда вода скатилась, то каменный остров показался. Тот остров и в наши дни зовут Шатановым. Место же, где Кикимора утонула, в переузину превратилось. В узкий проток меж Иртяш-озером и Травакулем. Говорят, что это Кикиморову душу от злобы да ненависти так сузило.

С тех пор вытянулось Иртяш-озеро от Каслей до Кыштыма. Светлая, ключевая вода его потемнела. Плещутся в озере мутно-зеленые волны. И бегут, словно речка, в одном направлении. Изумрудное плесо, возле которого жил удивительный мастер Тарас, прозвали в народе Колесовым.

И нет на белом свете края краше наших мест. А все потому, что полюбила здесь девушка Росяница крепостного уральского парня. И лежит на берегу Колесова плеса большая гранитная плита. Положена она на четыре квадратных белых камня. Когда по безлюдью вспыхнет заря над лесом, приходит сюда девушка красоты необыкновенной. Подолгу сидит на каменной скамейке. Слушает пение волн. А когда уходит, вспыхивают кусты и деревья, скалы и камни разноцветной росой.

За годом год — и жизнь пройдет. На молодость оглянешься — и сам себе не понравишься, если никакой памятки трудом и работой людям не оставишь. Людская же память длинная, как все уральские речки, вместе взятые.

Вот и опять под стволами сосен бугорки обозначились. Наступи ногой на такой бугорок — и хруст услышишь. Это грузди о себе знать дают. И сказывают старики, что росли они на Урале у всех на виду. Как сейчас маслята или подберезовики. И не прятались в хвойные подушки, не таились от людского глаза. Только тогдашняя жизнь такой случай выкинула.

До безумия любил соленые груздочки торгован Бутыльчик. В Каслинском заводе по имени да отчеству его Спиридоном Игнатьичем только в лавке навеличивали. А так прозвищем обходились. На широкую ногу размахнулся жить торгован. Мастеровому люду приходилось перед ним шапки ломать. Поясные поклоны бить. Иначе-то как? Коль конторского провианта хватало до белых мух, а зиму да весну народ от голода пух.

А Бутыльчик харчи в долг давал. Не отказывал. Но за долги семь шкур норовил содрать. Чуть ли не весь заводской поселок в работниках у торгована ходил.

Дом у Бутыльчика из лиственничных бревен был скатан. Величиной с два больших пятистенника. Наличники и навес крыши с тонкой ажурной резьбой. Под домом подвалы огромные. В них лавки с товарами. Рядом амбары поставлены. Аршинные стены из серого плитняка сложены. На дверях запоры железные с висячими замками двухпудовыми. Не жилье, а крепость.