Узбекские народные сказки

— Ха, ха, какой совет может дать дрянная ворона; лучше я пристрелю ее.

Но Гайрат приложил руку к сердцу и обратился к царевне:

— О пери, первое "карр" означает — берегитесь! Второе "карр" — хан задумал отравить Турсуна. Третье "каррр" — хан хочет вас, пери, сделать своей женой.

Хотела пери повернуть обратно, но Турсун заявил:

— Все это неправда.

Но пери настаивала. Пока они спорили, загудели трубы, забили барабаны, открылись ворота Бустонабада и приблизился верхом на парадно убранном коне хан Кагар в сопровождении пышной свиты. Пришлось всем ехать в город.

Когда прибыли во дворец, хан приставил к царевне сорок прислужниц и отослал ее на женскую половину. а сам под руку повел сына в богато разукрашенный покой и сказал:

— Душа моя, сыночек любимый, приляг и отдохни с дороги пока готовится пир в честь твоего приезда.

— Прекрасную постель приготовили вам, — заметил, кланяясь, колдун Джадугар.

Только Турсун снял с себя верхнюю одежду и хотел прилечь, как вдруг Гайрат бросился вперед и начал наносить удары саблей по шелковому покрывалу, которым была покрыта постель.

— Что делает этот сумасшедший, — воскликнул Турсун, но тут все увидели, как из-под покрывала выползли ядовитые змеи. Все в ужасе бросились бежать. Только Гайрат остался в комнате, пока не изрубил всех змей в куски.

Вскоре все собрались в пиршественном зале. Хан Кагар по знаку своего наперсника колдуна выбрал блюдо плова и приказал прислужнику отнести его сыну, сидевшему на другом конце дастархана.

— Душа моя, сыночек, покушай на здоровье, — сказал хан.

Едва прислужник сделал два шага, как Гайрат подскочил к нему и, взяв из его рук блюдо, понес сам, но запнулся о ковер, уронил блюдо на земь. Плов рассыпался.

— Эх, какой ты неловкий, Гайрат, — засмеялся Турсун.

Ханская гончая подбежала, поела плова и тут же издохла.

Все гости поняли, что плов был отравлен.

Вечером хан Кагар пригласил сына в сад, но Гайрат сделал тайный знак и Турсун стал отказываться. Тогда хан сказал:

— Душа моя, сыночек, в саду в беседке наслаждается свежестью вечера твоя невеста пери. Неужели ты не захочешь на нее взглянуть.

Тогда Турсун бегом бросился в сад и направился поспешно к беседке, в окно которой пери любовалась земными цветами.

— О, моя любимая! — воскликнул Турсун, но в ужасе попятился. Из-за куста выполз дракон колдуна Джа-Дугара и кинулся на ханского сына.

В ужасе Турсун бросился бежать, забыв, что у него на поясе висит боевой меч.

Тут пришел бы конец Турсуну и хан избавился бы от своего сына-соперника, но в сад прибежал Гайрат и сразился с драконом.

Долго Гайрат бился с чудовищем, но, наконец, изловчился и взмахом сабли снес ему голову.

Пери захлопала в ладоши, и Гайрат поднял голову. Он увидел, что несколько капель драконовой крови брызнули на прелестное лицо пери.

Подбежал Гайрат к беседке, вскарабкался на подоконник и начал снимать осторожно губами капли ядовитой крови со щеки пери.

Тут вернулся пришедший в себя Турсун и в ярости закричал:

— Как смеешь ты целовать мою невесту?

— Кровь дракона ядовита и могла повредить девичьей красе, — спокойно объяснил Гайрат. — У меня не оказалось платка и я вынужден был губами снять капли.

— Нет, у тебя на уме другое. Я прикажу казнить и тебя и изменницу невесту.

— Гайрат столько сделал для вас, о Турсун, — печально сказала пери, — а вы упрекаете его и клевещете на него и на меня. Он верный друг ваш.

— Да, мы с Турсуном клялись в юности, что если один из нас откажется от другого, пусть превратится он в камень. Лучше я стану камнем, но больше я не друг тебе, Турсун.

Сказал так Гайрат и окаменел.

В ужасе бросился Турсун бежать из сада, а из глаз пери хлынули потоком слезы любви и горя. Дождем слезинки падали на окаменевшее тело Гайрата и там, где камня касалась слеза, превращался он в живое тело.

Обняла пери мертвый холодный камень и вдруг почувствовала, как он оживает. Поцеловала пери Гайрата, и он предстал перед ней живой и могучий.

Не стал больше раздумывать Гайрат, схватил он пери в объятия, вскочил с ней на коня и умчался.

Что касается хана Кагара, то при виде пери в объятиях Гайрата он в изумлении открыл рот, да так и остался с разинутым ртом до самой смерти.

А ханский сын Турсун испугался, ушел из дворца, одел дервишеское платье и пропал без вести.

Как-то ползла черепаха по своим черепашьим делам.

В дороге увязался за ней скорпион. Поневоле черепахе пришлось ползти с ним вместе.