Рут Томпсон: Бравый Дед в Стране Оз

Хорошо, что королева успела вовремя сорвать кочан у него с плеч.

Тяжело дыша от волнения, вся компания снова уселась на стулья и задумалась. Но тут в замок явились прослышавшие о случившейся беде двадцать четыре тканероба, Мельник, Булочник и Кузнец. Они хотели знать, не могут ли чем-нибудь помочь.

Да, не так много подданных осталось у короля Фумбо, но зато уж эти подданные были надёжные, верные и преданные! Одеты они, правда, были плоховато — в кацавейки из разноцветных лоскутков. Дедуля рассказал им все, что знал сам, а они серьёзно и печально слушали.

— Могу отковать для короля железную голову! — предложил Кузнец. Его кузня находилась рядом с мельницей, и он изготовлял железные инструменты для всей Оборвандии.

— Да ты что! — быстро сказал Дедуля. — Железо-то твёрдое! Ты что, хочешь, чтобы наша королева себе белы рученьки отбила? — Он тут же пожалел о своих необдуманных словах, потому что нечаянно чуть не выдал государственную тайну. Народу не полагалось знать, что у королевы было в обычае частенько награждать супруга оплеухами.

— А я могу испечь для государя каравай... то есть это... гм... голову, я хочу сказать. Прекрасную голову, ещё лучше настоящей, — сказал, с достоинством выступив вперёд, толстый Булочник.

— Каравай, говоришь? Отлично! — обрадовался Дедуля. — Самое то!

Королева тоже одобрила эту идею, и Булочник, проследовав на кухню, быстренько замесил тесто, добавил чуток изюму, молока, масла и ванили и испёк в печи превосходнейшую голову, очень похожую на утраченную. Из двух черносливин вышли прекрасные, чуть печальные глаза, красная глазурь отлично заменила волосы, а на усы и бородку пошла корица. Когда эту голову приладили на королевские плечи, все вздохнули с облегчением — король стал красивее прежнего. Сам он тоже, видимо, был доволен и гордо уселся на свой трон-диван. Булочник заверил, что может испечь, если потребуется, ещё сколько угодно голов, и откланялся. Поскольку дело шло к вечеру, остальные оборвандцы тоже попрощались и вернулись в деревню, чтобы заняться починкой своих домов, пострадавших от бури.

Всю эту ночь обитатели замка почти не смыкали глаз. Король Фумбо их и не мог сомкнуть даже при желании, потому что Булочник не потрудился вылепить на каравае веки. Принца Тряпицио матушка отправила спать пораньше, но он всю ночь проворочался без сна, мечтая о принцессе и приключениях. Сама королева засиделась до рассвета за починкой принцевой одежонки. Кроме того, она репетировала про себя материнские наставления, с которыми намеревалась обратиться к ребёнку за завтраком.

Больше всего дел было у Дедули. Ему надо было хорошенько смазать ружьё, уложить рюкзак, начистить саблю и отполировать до блеска деревянную ногу. Нога у него была замечательная. На свете немало ветеранов, лишившихся в сражениях ноги и ковыляющих на деревяшках, но такой деревяшки, как у Дедули, не было ни у кого!

Её вертикальная часть, пристёгивающаяся к колену, представляла собой продолговатый деревянный ящичек, который в раскрытом виде превращался в красно—белую шахматную доску. Внизу к нему был аккуратно приколочен ящичек поменьше, который служил Дедуле ступней, а заодно хранилищем фигур для игры в кавардак. Эта игра, популярная в Оборвандии, была отчасти похожа на шашки, отчасти на уголки и отчасти на шахматы. Кроме того, Дедуля держал в ноге табак и трубку. Он очень гордился своей ногой, которая верно служила ему при ходьбе и помогала коротать часы досуга.

Трубок же у доблестного вояки было не больше не меньше как семьдесят пять штук, так что решить, какую из них взять в поход, было нелёгкой задачей, которая и заняла у него большую часть ночи. Покончив наконец с этим делом, он все же решил немного поспать, но не успел закрыть глаза и захрапеть, как взошло солнышко. Оно сияло так ярко и весело, что королева приободрилась и, просунув голову в Дедулину каморку, чтобы его разбудить, с порога принялась ему рассказывать, как она собирается обставить замок на денежки из приданого будущей невестки.

— Одобряю! — воскликнул солдат, проснувшийся в превосходном настроении. — И если ты, милая, ещё пришьёшь мне пуговицу на рубашку, то мы немедля и выступим.

И пока Дедуля ел утреннюю кашу, королева, мастерски владевшая иголкой, быстро и прочно пришила ему отлетевшую пуговицу. Теперь он был полностью готов и, насвистывая походный марш, отправился наверх будить принца.