Мария Беркович - Нестрашный мир

Сейчас Егор радуется мне. Не всегда, конечно. Но как правило.

Вообще-то я не люблю писать о детях (и о ком бы то ни было, кто не я) от первого лица. Чужая душа – потёмки и т. д. Но иногда интересно и хочется. Можно что-нибудь новое понять. Попробую:

Люди

…разные.

Со всеми я общаюсь по-разному.

С разными людьми делаю разные вещи по-разному.

Например.

С папой хорошо прыгать. Потому что у него руки сильные, чувствуешь себя уверенно: точно поймает. Больше я ни с кем прыгать не люблю. А стоит папе взять меня, я сразу беру его руку и тяну себе под мышку – показываю, что хочу прыгать.

С мамой хорошо ходить. Когда я чувствую, что меня ведёт мама, я сразу широко шагаю. На даче мы с мамой ходили так: она клала мои руки на ручки прогулочной коляски, и я толкал коляску перед собой. А с бабушкой не хочу ходить – чувствую, что у неё сил немного.

Зато мне очень нравится, как бабушка поёт. Тра-та-та та-та та-та. Маша, например, так не умеет, хоть и старается. А ещё у нас с бабушкой есть любимая игра. Я начинаю стучать по столу. Бабушка тоже стучит. Я стучу два раза – и бабушка два раза. Так мы разговариваем. Она перестаёт стучать – и я тоже перестаю. Иногда я первый начинаю стучать, а иногда бабушка. Больше ни с кем я в эту игру не играю.

Ем я тоже со всеми по-разному. Очень хорошо чувствую, кто меня кормит. С некоторыми людьми можно позволить себе подольше не глотать, подержать еду во рту, а они пусть стоят с ложкой и ждут. Это весело. А с другими лучше этого не делать – могут таким голосом сказать, сразу всё проглотишь. Правда, бывает, никому не удаётся заставить меня есть быстрее. Я никогда не ем и не пью с Машей. Даже если на занятии я захочу пить и Маша предложит мне чашку, я пить не буду. Не её это дело – меня поить.

Что я делаю с Машей – это отдельный разговор, лучше она сама потом расскажет.

К новым людям я долго привыкаю. Если человек побаивается ко мне прикоснуться, я это сразу чувствую. Я не люблю неуверенных прикосновений, это как очень тихий голос – непонятно, что человек от меня хочет и как ко мне относится. Но резких движений я тоже не люблю.

Я хорошо чувствую чужое настроение. Например, если Маша приходит ко мне расстроенная или очень усталая, я тоже мрачнею. Когда она раздражается, даже если виду не подаёт, я тоже раздражаюсь. Зато если она весёлая, мне становится весело, и я с удовольствием с ней общаюсь.

Дети – не взрослые, это я знаю. С детьми мне интереснее. На даче у нас есть соседка Лиля, она со мной играет. Лиля мне очень нравится. Мне с ней проще, чем со взрослыми, я чувствую, что она больше похожа на меня, чем они. Иногда Лиля с подружками устраивают на нашем участке концерты и всех соседей приглашают. Я тоже слушаю и веселюсь.

Иногда Маша приводит ко мне своих друзей, чтобы их со мной познакомить. Лучше всего я знаю Сашу, она всегда со мной много разговаривает. Правда, Саша уже давно ко мне не приходила, и я начинаю её забывать. Ещё я немножко помню Катю. Когда Катя пришла ко мне в первый раз, я растерялся, потому что не ожидал, что вместе с Машей ещё кто-то придёт. Поэтому я притворился, что очень хочу спать. Тогда Катя пошла на кухню. Я почувствовал, что она не совсем ушла, но решил проснуться. Когда я развеселился и забыл про тревогу, Катя вернулась в комнату, и мы неплохо пообщались.

RS. про Деда Мороза

Конечно, это только то, что я знаю. Родные Егора могут вспомнить тысячи историй про его отношения с людьми. Это очень интересно и важно: краткие и незначительные на первый взгляд встречи. Можно наблюдать и пытаться понять, что Егору нравится в людях. Врач в поликлинике, массажистка в санатории, патронажная медсестра – с каждым общение происходит по-разному. Например, на Новый год к Егору по очереди пришли два Деда Мороза (из двух разных организаций). Один Егору явно понравился, а другой нет, хотя оба провели в квартире минут по пять, не больше. Почему не понравился первый, точно не знаю, я его не видела, но бабушка Егора сказала, что этот Дед Мороз явно чувствовал себя не в своей тарелке. А второго Деда Мороза я видела. И он понравился не только Егору, мне тоже. Он говорил низким дедморозовским голосом: «Ну здравствуй, здравствуй, Егор…» (представили себе, да?) Послушал стихотворение про снег, которое мы вместе прочли: я читала, Егор с моей помощью показывал руками, как снег падает. Дал потрогать свои пушистые рукавицы – Егору они необычайно понравились. Зажег вместе с нами ёлочку. Короче, вёл себя, как обычный Дед Мороз, пришедший к обычному ребёнку. И даже не очень важно, что Егор услышал, увидел и понял.