Пол Коллинз - Даже не ошибка

Его лицо прямо напротив моего, и вдруг в суете пустеющего класса я слышу его тихий голос.

— До сиданья, Молган, до сиданья, Дилан… — Морган делает короткий вдох. — До сиданья-до сиданья-до сиданья…

Как только мы приходим домой, он вставляет кассету в видеомагнитофон: «Мы… собираем… друзей…»

Морган прыгает с одного матраса на другой и обратно — на своей маленькой кровати и на нашей большой — и, запыхавшись, поет вместе с видеозаписью. Он знает наизусть каждое слово. Таким образом он может прыгать часами; наверное, с его точки зрения, весь дом надо было бы покрыть упругими матрасами для прыгания.

Вдруг раздаются звуки песни. Он останавливается, тревожно вслушиваясь.

— Пианино! — раздается его крик.

Морган хватает Птицу-говоруна и, соскочив с кровати и сбежав в гостиную, усаживает куклу на скамеечку у инструмента. Затем и сам взбирается рядом с Птицей.

— Бум-м! — раздается стук по клавишам.

Затем он останавливается, прислушиваясь к звукам, и снова громко бьет по клавишам.

— О… да! — вдруг кричит он. — Разрушь это! [38] Слова из популярной рок-н-ролльной песенки.

Мы с Дженнифер переглядываемся из разных углов комнаты.

— Откуда это у него?

— Представления не имею.

— О да-а-а-а! — он долбит по басовым нотам, извлекая грохот. Мы улыбаемся, я сажусь под бурю диссонансов читать свою книгу, а Дженнифер возвращается к вязанию. Потихоньку и у звуков пианино снижается громкость: от двух долбящих по клавишам кулаков — к одному, от трех одновременно звучащих нот — к двум, от двух нот — к…

Пам… пам… пам… пам…

Он не останавливается, продолжает свое.

Пам… пам-пам…

Я откладываю книгу.

Пам…

Он держит маленькую пластиковую лапку своей игрушечной птицы и, дождавшись нужного звука, стучит по клавише кукольной рукой.

Пам…

— Дженнифер!

— А?

— Послушай! — я киваю на Моргана.

Вот он сосредотачивается на нужной клавише, потом на звуках, доносящихся из телевизора: поджидает нужный момент в песне.

Пам, — повторяет он. — Пам.

Дженнифер озадаченно смотрит на меня: «Что?»

— Послушай.

Пам… Я в неуверенности качаю головой.

— Он подбирает то, что слышит.

Его лицо, между тем, где-то блуждает, а пальцы настойчиво делают свое.

Пам… Ноты у него повторяются, словно один и тот же фрагмент азбуки Морзе. Пам. Пам.

— Эта нота — тоника. Он нашел ключ к этой песенке.

— С-т-е-й-н-в-е-й. [39] Марка фирмы-изготовителя фортепиано.

— Умница, Морган! Это напи…

— Сте… стейна-вей.

— «Стейнвей», правильно.

Тут владелица магазина, оторвавшись от разговора с продавцом-учеником, озадаченно оглядывает нас:

— У вас там все в порядке?

— Да-да, спасибо. Мы просто смотрим.

Магазинчик загроможден старыми «Бёзендорферами», «Болдуинами» и «Стейнвеями» разной степени разобранности; кабинетный рояль у задней стены разверзся настоящим взрывом фортепианных внутренностей. Вот это-то, именно это я и хотел ему показать: зал, заполненный разными пианино, их покрытые патиной, краской, слоновой костью поверхности, ждущие, чтобы их привели в действие. Рядышком на скамейках разбросаны инструменты для настройки; глаза Моргана светятся.

— Молоточек… — он входит в зал викторианского стиля, где выставлена фортепианная механика. — Молоточки.

— Правильно. Такие же, как у нас дома, — мне приходится удерживать его пальцы. — Осторожнее. Клавиши можешь трогать, а вот…

— Молоточек… — он вздыхает.

— Нет-нет, осторожнее. Смотри.

Я веду его палец к «до» первой октавы и нажимаю; он наблюдает, как покрытый грязным фетром молоточек поднимается и дергает струну. Пианино старое и расстроенное, звук получается дребезжащий: плям-плям. Он отодвигает мою руку и нажимает на клавишу сам. Потом, двигаясь вниз, нажимает на «до» малой октавы. Получается плям-ПЛЯМ-плям-ПЛЯМ-плям.

— Умница, Морган! Здесь та же самая нотка!

Я чувствую, за нами уже наблюдают.

— Мардж, — владелица пожимает мне руку, — а это моя помощница Бренда.

Где-то там, в дальнем углу, из-за поднятых крышек фортепиано, нам машет рукой подросток.

— Привет, — отвечаю я, — меня зовут Пол.

— Он у вас занимается? — кивает хозяйка на Моргана.

— Нет, пока нет.

— Привет, — говорит она ему. — Ничего себе пианино, большое, да?

Плям. Плям. Плям.

— Вы знаете, он не разговаривает.

— А, вот как.

Плям. Плям. Плям.