Зоя Туманова - Серебряный лист

И тут я решил... Окончательно и бесповоротно решил: вырасту поеду в эти горы. Залезу туда, куда еще никто не забирался. Дорогу спрошу у того пастуха старого... И сделаю открытие. Это будет необыкновенный цветок. Ростом с кукурузу, а сам цветок - не меньше магнолии крупноцветной. И ягоды дает такие, что съел - и отрезанная нога выросла, съел - и новые глаза вместо старых...

Лекция кончилась. Я хотел подойти к дяде Косте. А ноги не идут, и сердце так противно съежилось. Ведь я до сих пор не знал, как оно там получилось, с духами. Разные ведь люди бывают. Иной из-за мелочи голову оторвет. У меня был приятель Валерка, ну, тень моя, нитка от иголки. А сломал я лезвие у его ножичка карманного - дружба врозь.

На другой день мне смешно было: чего испугался? Не такой же дядя Костя. Я прямо тете Лене с мамой заявил, что мотаться по берегу толку нет, что лучше пойду я в сад, там есть девочка знакомая. Они хотели меня на высмешку взять, одним словом, тили-тили-тесто, жених и невеста... И пусть себе. Я-то знаю, зачем хожу.

Добрался до сада. Сторож как раз знакомый - дядя Охрим. Увидел меня и руками замахал - как ветряная мельница:

- Ну, хлопчик, вот хлопчик! А тут за тобой только и скучают. Ну, не соврать - раз пять сегодня спрашивали!

Я и стал, как прибитый. Вот тебе и ученый! Никак успокоиться не может. Ладно бы, целый флакон духов пропал. А то - пол-пробирки, да самодельных.

Вот некоторым ничего, когда их ругают. Выслушал - встряхнулся, словно из-под душа. А я так не могу. Когда отругают как следует, я потом целый день не опомнюсь. И самому кажется: не выйдет из меня не то что там космонавт, а даже обыкновенный бухгалтер - из бессовестного такого.

- Ну, иди, чего стоишь, - подтолкнул меня дядька, - заждалась небось, соскучила за тобой дивчинка слипенька, бесталанна...

Я-то знал, кто по мне соскучился. Пошел все-таки. Думаю: сад большой, поброжу по закоулкам - и обратно. Очень надо - от чужого дяди выслушивать...

Ну, иду. Деревья все знакомые. Земляничник - Гэлька любит его ствол гладить. Весь он красный, лощеный, словно пластмассовый. Тисс это дерево совсем особое: много, много стволов подряд растет, и тень от него самая непробиваемая. Мы на скамеечке под ним сидели, когда чересчур жара одолевала. И еще один Гэлькин любимец - кедр атласский. Хвоя у него голубая и висит до земли. Гэля ее теребить любит. Русалкины, говорит, волосы! Это ей мать про русалок рассказывала, тетя Тина.

И сам не знаю, как свернул на дорожку, ведущую к тому домику... Иду - будто сам себя за волосы из болота вытягиваю, как барон Мюнхгаузен. Не легче. И вдруг чуть меня с ног не сбивает... сама тетя Тина! Дышит, задыхается:

- Сережа, ой, Сережа, где же Гэля?

Говорю:

- Я только что к ней иду.

Она вся белая сделалась и к дереву прислонилась.

- А мы... а я... Только и надеялись, что вместе вы ушли! С утра исчезла... Везде уже искали...

Я ее успокоить хотел. И брякнулось так:

- Найдется! Львы в саду не водятся!

Она еле губами шевелит:

- Тут море, мальчик... И обрыв к морю... А Гэля...

И уткнулась лицом в дерево - плачет. А я топчусь с ноги на ногу, не знаю уж, что и сказать. Поплакала она и говорит:

- Мы с Костей пойдем в милицию заявлять. Может быть, еще... Ты с нами?

А я вот что придумал:

- Идите, тетя Тина! А я еще раз все уголки парка обегаю. Я ведь все ее любимые местечки знаю. Может, в беседке где-нибудь солнышко ее разморило, спит...

Она рукой махнула:

- Как хочешь... Только напрасно это, весь сад пройден насквозь...

Ладно, я свое знаю. Гэле по саду одной не разрешали ходить, а пуще всего - в "зону отдыха". Это так называется "зона отдыха", а на самом деле - просто овраг пустой, дикий. Дорожки по склонам вьются, крутые и скользкие. Кругом ручьи журчат, а где они, и не увидишь: трава в человеческий рост. Ни асфальта, ни скамеек, ни цветов. А чего же мы туда зашли? Гэлька попросила. "Меня, - говорит, - так и тянет, куда не пускают!" Не понравилось нам. Трава какая-то растет, цветы - белыми блюдцами. Так над ней - мухи столбом, и пахнет неважно - голова болит. А все-таки, может, там она, упрямая? Если даже искали... Ведь такая глушь, что слона можно в зелени упрятать. И пошел я через весь сад к "зоне отдыха"...

Калиточка там легонькая. Несколько ступеней каменных. А дальше сплошная тебе природа. Под мостиком хвощи растут, огромные. Папоротник перья зеленые раскинул. Деревья косматые, мохом заросли, и все кругом плющ душит.

Я по дорожкам - вверх, вниз. Тихо. И людей никого нет. Сюда редко кто забредает. Только птицы - свое: "Тё-тё-тё! Тиу-тиу!"