Алексей Белянинов - Много дней впереди

Алексей Семенович БЕЛЯНИНОВ

Много дней впереди

Повесть

Повествование ведётся от лица главного героя мальчика-третьеклассника, приехавшего из Москвы в далёкий якутский посёлок. В школе мальчик находит новых друзей, отношения с которыми складываются очень непросто. Якутские ребята помогают герою понять и полюбить Север.

1

Мама потрясла меня за плечо раза три или четыре. Я накануне читал до самого её прихода - а пришла она поздно - и заснул почти в двенадцать. Книга попалась хорошая: ну никак ты её не закроешь, пока не узнаешь, что там дальше было и чем всё кончилось, успел предатель донести на партизан или нет. Вот бы с партизанами, по их тайным тропам в болотах, и в разведку, и на боевые операции, мосты бы взрывать, пускать под откос вражеские поезда, добывать "языков", когда потребуются важные сведения, пленников освобождать, которых хотят угнать фашисты... А что, на базе отряда жил один пацан. У него мать и всех родных поубивали фашисты. Он даже ихнего офицера помог поймать. Я бы не хуже...

- Вечное наказание с этой второй сменой!.. - сказала мама; она причёсывалась перед зеркалом и в зеркало смотрела, как я лежу. - Ты собираешься сегодня вставать? Конечно, я вот сейчас уйду, а ты проваляешься и уроки не приготовишь как следует.

И откуда она всё так точно знает?

У нас на комоде, возле зеркала, день и ночь тикает круглый синий будильник. Стрелки его сдвинулись на без десяти восемь. До больницы, если не бежать, а шагом, - пятнадцать минут.

- Ты смотри опоздаешь, - сказал я. - Видишь, сколько уже времени?

- Я тебе сейчас покажу "опоздаешь"! - подразнилась она и сдёрнула с меня одеяло, бросила на стул у окна, а сама скорей закутала голову платком и стала натягивать пальто.

Пришлось свесить ноги с кровати. А то мама возьмёт и умоет меня холодной водой из кружки, она может... Но она ничего такого не сделала, просто потрепала мой ёжик на голове и ушла.

Как только проскрипела дверь в сенях, я притащил одеяло обратно и укрылся до подбородка. Что делать: вставать ли и садиться за уроки или ещё полежать, перечитать в книге самые интересные места?..

Я взял книгу в руки и стал было читать, но тут послышался стук.

Никто другой не мог стучать - только Христофор, Гермогенов Христофор. Сокращённо его зовут Кристеп. Вроде как меня: Евгений - Женя.

- Давай заходи, чего стучишься! - позвал я его и соскочил с кровати.

- Доробо! - сказал Кристеп (по-якутски так здороваются). - Почему спишь поздно?

- Кто спит? Не видишь - одеваюсь.

Я и в самом деле одевался, а он ходил по комнате в мягких торбасах это сапоги такие из меха, бесшумные - и рассказывал: прошедшей ночью его отец рыбачил на дальней протоке, где хорошо ловится. Вернулся только что и принёс полмешка рыбы. Совсем свежая... Одна стерлядка даже запрыгала на полу, когда Кристеп её доставал, чтобы переложить в ведро с водой.

- Ты скажи, ты ел когда уху? - спросил он и сам ответил: - Из нашей, из ленской рыбы никогда не ел. Нельма, или чир, или стерлядь - не разберёшь, правда. Сегодня отец сам варил уху: мамы дома нет, она к бабушке в деревню уехала, на зиму ягоды собирать. Перед школой мы с тобой пойдём к нам. Будешь гость.

- Идёт, - согласился я, хотя ещё ни разу не был у Кристепа дома и толком не знал, где он живёт.

С Кристепом мы учимся в одном классе и сидим на соседних партах, через проход. Сразу подружились, когда я с мамой приехал сюда. Посёлок называется по-чудному - Ы й ы л ы. Я без конца твердил про себя это название, пока не научился выговаривать его без запинки. Я раньше никогда не знал, что какое-нибудь слово может начинаться с буквы "Ы", мне никогда не приходилось писать её заглавной.

Кристеп каждое утро прибегает ко мне. У нас дома хорошо заниматься. Никого нет, никто не мешает.

По арифметике нам задали решить задачу, а в начале учебного года неохота приниматься за уроки - за лето отвыкаешь. Так и прошлой осенью было, во втором классе. А когда учился в первом, разве это понимал?

Я сидел за столиком напротив окна. Солнце било прямо в сосновую рощу: похоже, что пожар охватил стволы деревьев, - они были красные. Среди них стояли белые берёзы и роняли жёлтые листья, словно они такие тяжёлые, что не держатся на ветках. Листья падали и опускались у самого ствола. Ветра не было. А над рощей кружились чёрные вороны и каркали; их карканье слышалось даже сквозь закрытые и проклеенные замазкой тройные рамы.

Вот ведь как!.. Всего два месяца назад мы с мамой жили в Москве. И мама была вроде меня - учащейся, студенткой. Тоже часто боялась, что учитель может вызвать её отвечать. И уроки по вечерам готовила. Потом она кончила институт, и нам предложили ехать на Север, в Якутию. Она сперва хотела отказаться - из-за меня. Но я начал кричать: ведь она и в Москве вечно пугается, что меня раздавит троллейбус, когда мы гоняем на самокатах, или что я утону в парке, купаясь там с ребятами на бассейке... Если вот так махать руками, зачем же она училась на доктора?! Доктора всюду нужны. Разве люди болеют только в Москве?