Алексей Белянинов: Много дней впереди

- Наверное, космонавтом, - улыбнулся он и показал два передних стальных зуба.

- И не космонавтом вовсе, - ответил я, а сам подумал: "Что мне, пять лет, что ли?.. Это в детском саду все хотят быть обязательно космонавтами, а больше никем".

- А ты смог бы быть космонавтом или, допустим, лётчиком, - продолжал Фёдор Григорьевич. - Ты разве не помнишь?.. Мы же в самолёте из Якутска вместе летели в Ыйылы. Высоко забирались, до трёх тысяч метров, до трёх с половиной... А ты хорошо держался, значит, полёт переносишь.

Верно, мы летели вместе. То-то он сразу показался мне знакомым и по имени меня назвал. Его место было как раз позади наших кресел, и он ещё на стоянке всё советовал маме оба уха заткнуть ватой: так, он говорил, лучше, когда самолёт набирает высоту или начинает спускаться.

- Нет, я всё равно не хочу лётчиком, - сказал я.

- Скорей всего, он у меня будет путешественником, - вступила мама в разговор. - Путешественником по разным неизведанным странам. Вот и на Крайний Север меня затащил, говорил, никуда больше не поедет.

Я снова дёрнул рукав маминого пальто. Кто её просит? Я же вот не спрашиваю, не надоедаю, кем Фёдор этот Григорьевич работает, что он тут, на Севере, делает. А он уже тогда, в самолёте, разведывал у мамы, кто она такая, и откуда, и надолго ли собирается в Ыйылы... Надоедливый он просто!..

- И молодец, что затащил! - с чего-то обрадовался он. - Я с первого дня это утверждал. Помните?.. - Он к маме обращался, потом опять заговорил со мной: - Это ты хорошо решил - на Север. И путешественником - лучше не придумаешь! Но я задерживаю вас, Нина Игнатьевна? Вы, наверное, торопитесь?.. До свидания...

Он не только маму задерживал, и меня тоже. Нам же после больницы надо в магазин. Поэтому я обрадовался, когда мама кивнула ему:

- До свидания...

Стоило ему отойти немного, мама повернулась ко мне.

- Ну почему ты такой дикарёнок, Женька? - сказала она. - Спрашивают у него, кем он хочет быть, когда вырастет, а он словно язык проглотил!

- Я не проглотил, - сказал я и высунул язык, как высовываю, когда мама хочет посмотреть, не простудился ли я, не красное ли у меня горло.

- Вижу, вижу, что не проглотил! Закрой рот, а то сегодня всё равно холодно.

Мы с ней вошли во двор больницы, поднялись на крыльцо. В больнице всегда пахнет лекарствами. Мне так шибануло в нос, когда открылась дверь, что я сказал маме: нет уж, я туда заходить не буду, подожду её во дворе.

С чего это он придумал, будто я собираюсь стать врачом?..

Во дворе кружились воробьи: они стайками слетались к длинному зданию больничной конюшни, клевали что-то, топорщили пёрышки - и скок-скок по мёрзлой земле... Воробьи здесь всю зиму живут: они никуда не улетают, ни в какие тёплые края. Вот отчаянные, не боятся холодов! А эти попались и вовсе какие-то сумасшедшие... Я их нарочно пугал. Только отгонишь и отойдёшь чуть в сторонку, а они тут же слетаются на прежнее место. Снова спугнёшь - всё равно возвращаются.

Я с ними до тех пор воевал, пока мама не вышла обратно на крыльцо и не позвала меня.

- Вот и всё... Я свободна, - сказала она, когда я подбежал к ней. Теперь мы с тобой можем пойти в магазин.

- А как твой больной?

- Моему зоотехнику сегодня гораздо лучше... И ночь он провёл спокойно. Я даже думаю, что через неделю он может выписаться и вернуться домой. Вот... А ведь когда его привезли, никто не мог ручаться, будет ли он жить!

У неё был такой вид, как в институте после пятёрки на экзамене. А я хоть и не понимал, что было с этим зоотехником, но тоже обрадовался: мама врачом стала недавно, а вот уже спасла человеку жизнь!

...Большой бревенчатый магазин - на главной улице он стоит - только что открылся, внутри было полным-полно покупателей, и все они толпились возле прилавков. За чужими спинами, плечами и головами не так-то легко было рассмотреть, привезли пальто или не привезли. Вот если бы залезть куда повыше, но некуда было...

Мама бочком-бочком подобралась к прилавку, где развешано готовое платье.

- Детское пальто, детские вещи есть?.. - спрашивала она у толстой румяной продавщицы.

Та ей не ответила - с другими переговаривалась, и маме пришлось одно и то же спрашивать несколько раз.

Наконец продавщица что-то коротко сказала, словно швырнулась словом, но я в таком шуме ничего не понял.

- Тогда покажите, пожалуйста, ушанку детскую, - попросила мама.

Пальто, значит, нет... А на шапке мех был рыжий и мягкий. Если подуть на него - а я подул, - виднелись короткие тёмно-серые волоски. Мама сказала, что это шкурка ондатры. Ну, ондатра так ондатра... Я надел шапку и посмотрел на себя в зеркало - оно висело в простенке между двумя большими окнами.