Артем Маневич - Синий Колодец

— Жена моя, Варвара Гавриловна. Будьте знакомы, — говорит дядя Степан.

Варвара Гавриловна кланяется и пожимает руку Жениному папе.

— Где же супруга ваша, Антон Васильевич?

— Ольга Владимировна не могла приехать… К сожалению.

Жене немного смешно, когда папа называет маму Ольга Владимировна.

— Моя дочка Женя, прошу любить и жаловать.

И Варвара Гавриловна и дядя Степан смотрят во все глаза на Женю. А она бьет ногой в красной туфле мокрую землю, совсем как пони в зоопарке, куда перед каникулами ходил весь Женин класс. Лена Овчинникова тогда сказала: в зоопарке необыкновенно интересно, и она мечтает работать в зоопарке в качестве кого-нибудь.

Варвара Гавриловна целует Женю. И дядя Степан осторожно касается усами Жениного лба.

— Вот и познакомились, — радуется дядя Степан, — вот и познакомились, Евгения.

Папа поднимает чемодан, Женя берет авоську. Дядя Степан забирает у папы чемодан, а Варвара Гавриловна освобождает авоську из Жениных пальцев.

— Вы — гости, — объясняет Варвара Гавриловна.

Автобус Новоселенск — Синий Колодец тронулся.

Теплый ветер хлопает Женю по носу. Дорога в лужицах, как в рыбьих чешуйках, бежит среди сосен. Вот это сосны! Выше десятиэтажного дома…

И в пионерском лагере приходилось запрокидывать голову, чтобы увидеть макушку сосны, да и то не всегда увидишь. Однажды Ленка Овчинникова захотела полюбоваться макушкой и, задрав голову, отходила от сосны спиной, пока не свалилась в овраг. Когда она с трудом выбралась из оврага, ее спросили: «Ты не ушиблась?» Ленка Овчинникова засмеялась: «Вы что? Я увидела из оврага и макушку сосны, и звезды»… Ленка Овчинникова врать не станет… Ленка еще сказала в тот раз: «Когда увидала звезды, разинула рот и не могла подать из глубины оврага голос». Конечно, с разинутым ртом не очень-то подашь голос из глубины оврага.

Тогда старшая пионервожатая Аня Карасева объяснила: «Из глубоких колодцев, ям, ущелий, а также из оврагов и в самый ясный день можно свободно видеть звезды. Лена Овчинникова права».

«Если кто желает любоваться небесными светилами, пожалуйста», — Ленка Овчинникова гостеприимно пригласила желающих в овраг.

Никто не пожелал.

Все-таки жаль, что Ленка Овчинникова не приедет в Синий Колодец. Правда, и она собиралась в деревню к бабушке. Бабушкина деревня, рассказывала Ленка, далеко, до нее поездом ехать ночь и еще ночь, сутки лететь самолетом, и еще километров пять пешком по глухому лесу. Ленка Овчинникова врать не станет.

Автобус выбрался из леса. Посветлело. На цветах и траве висят капли воды, похожие на круглые цветные фонарики. Рядом и впереди автобуса, надувшись и задрав хвосты, спешат по траве и цветам кусты, напоминающие сердитых темно-зеленых кур.

Автобус, подпрыгивая, покатил но бревенчатому мосту.

— Огневку проедем, а там и наш Синий Колодец, — сказал дядя Степан.

Пшеница разбежалась до самого горизонта, собрала все свои силы, покраснела от натуги и выкатила на край неба, словно каравай свежего поджаристого хлеба, солнечный шар. Небо синеет, звенит жаворонками. Розовеют на деревьях яблоки.

— И у мамы в Москве такой восход солнца? — спрашивает Женя.

— Само собой, — отвечает папа. — Стоит вовремя проснуться… Такой восход видит человек, вставший на десять минут раньше солнца. Дежурный петух всю ночь не смыкает глаз, чтобы не опоздать.

— И воробьи по утрам поют?

— Безусловно… У всех своя радость: у петуха — петушиная, у воробья — воробьиная.

За столом дядя Степан, Варвара Гавриловна, Дуся и Коля — дети дяди Степана и Варвары Гавриловны, Женин папа и Женя.

На завтрак — очищенная картошка, пироги, кувшин парного молока, творог и сметана, яйца, огурцы, лук, укроп, петрушка.

Женин папа спрашивает у Коли:

— Как звать тебя, мальчик?

Коля молчит. Молчит и смотрит в сторону. Смотрит в сторону, поджимает губы и краснеет.

— Он забыл, — догадывается дядя Степан.

— А вот и не забыл, — бурчит сквозь сжатые зубы Коля и убегает.

Попробуй теперь найди его… Коли нет в хлеву, на чердаке, в погребе, в смородиновых кустах, и в конуре Топа под сенями, где нередко, как сказала Дуся, гостит петух, Коли тоже нет.