Елена Глебова - О чем молчит ягодный тис

– Собирайся же скорей, я жду! – маленький нетопырь в нарядных бирюзовых велюровых башмачках на кожаных лапках и с большим кружевным жабо до самого низа мохнатого брюшка подгонял второе такое же создание. Другая летучая мышка мучительно примеряла атласные банты, внимательно всматриваясь в своё отражение в глубокой мутной лужице. После дождя лес был напоён влагой. Деревья, кусты, травы и цветы источали такой головокружительный аромат, что хотелось утонуть в этой свежести леса, вдыхать и вдыхать упоительный воздух и ни о чём больше не думать. Есть в жизни радости, которые делают нас счастливыми, но мы редко их замечаем.

Маленькая мышь выбрала самый яркий атласный бант цвета фуксии, повязала его вокруг тощей мохнатой шейки, и два нетопыря взмыли в воздух.

– Думаешь, опоздаем? Разве можно вообще туда опоздать? – не унималась мышь с бантом.

– Опоздать в полном смысле слова туда невозможно, а пропустить всё самое интересное – так это запросто, – последовал ответ крохотного нетопыря в велюровых башмачках.

– И долго нам лететь? – бант нетопыря развевался на холодном промозглом ветру. Дождь прошёл, и это отчётливо чувствовалось, ведь дожди в горах обильные и очень холодные. Карпаты суровы, но красота этих гор способна перечеркнуть все капризы местного микроклимата. Лавируя между отяжелевшими тучами, летучие мыши наслаждались видом гор с высоты. Горы, гордые отвесные потрясающие своей красотой скалы, громыхающие водопады, разросшиеся леса, чуть поодаль раскинувшиеся виноградники – вид с высоты облаков дарил взору неописуемое, непревзойдённое по своей силе, утончённое удовольствие.

– Мы должны успеть к закату. Всё интересное начнётся, когда солнышко уступит своё место луне. Будет карнавал, – мышь на лету поправила сваливающиеся бирюзовые башмачки и сбавила темп.

– Карнавал? В честь чего? – мышь с бантом проверила наличие оного на себе и тоже полетела чуть медленнее, – слушай, давай передохнём! Вон выступ на скале, повисим вверх тормашками немного, крылья ноют от такого перелёта, – атласный бант трепыхался вокруг острой влажной мохнатой мордочки, было видно, что его обладательница сильно устала.

– Ладно, только я в ботинках. Придётся приземлиться прямо на брюхо, – ответила мышь в бирюзовых башмачках.

И две мохнатые крохотные тени плавно спикировали на скальный выступ. Вершина скалы была покрыта горными эдельвейсами. Шелковисто-бархатные серебристые цветы, как наскальные звёздочки, будоражили воображение. Человеку добраться сюда практически немыслимо – скалистый выступ не обещал ни одной удачной попытки даже самому изощрённому скалолазу, но для двух крохотных нетопырей каменистая скала с шёлковой косицей, как ещё по-другому называют эдельвейсы местные жители, стала желанным и спасительным приютом в их долгом путешествии на ночной карнавал.

– Расскажи чуть подробнее, что за таинство, и почему все лесные жители так ожидают этот карнавал? – после приземления бант съехал, и мышь старательно вытягивала тощую шейку, чтобы привести себя в порядок.

– Ну, слушай тогда, – второй нетопырь скинул велюровые башмачки и блаженно вытянул мохнатые когтистые лапки, что было мочи.

– Я расскажу тебе вкратце, самую суть, – велюровые башмаки плавно покачивались на лепестках эдельвейса, и мышь, мечтательно закрыв глаза, начала свой рассказ.

«В Карпатах издавна проживал колдун. Колдуном его звали люди, кем он был на самом деле, сказать сложно. Это был очень высокий смуглый черноволосый человек с мужественными грубыми чертами лица, не носивший бороды и почти всегда угрюмый. Его острый нос венчала тонкая горбинка, говорившая о породе. Копна иссиня-чёрных волос тяжёлой лавой спадала с плеч. Брови, густые, нависшие и такие же иссиня-чёрные оттеняли ярко-синие глаза продолговатой миндалевидной формы. Очень крепкого телосложения, мрачный, нелюдимый, не от мира сего, с тяжёлым умным взглядом и величественной поступью, он жил в горах недалеко от людских деревень. Его аскетичный облик никак не вязался с легендами о нём. Люди молвили, будто колдун дюже богат, будто живёт он в горах в наскальном замке, служат ему в этом замке не люди, а птицы, белки, мыши, ежи и зайцы. Говорили также, что колдун выпивает каждый день три огромных кубка мёда, который приносят ему сами пчёлы с местной пасеки, и не ест ни рыбы, ни мяса – на что только не способна человеческая фантазия.