Светлана Андреянова - Жёлтые конверты

Теперь в Алешкиной теории появились новые нестыковки. Может… это все-таки Мария Максимовна? Об английском в письме говорится предостаточно и описывается новый метод, так сказать, со знанием дела. С другой стороны, не такой она человек, чтобы делиться сокровенными переживаниями с учеником. Фамильярность не ее стиль. Если даже это писал и не один из четырех подозреваемых (как Алешка окрестил других учеников), то наверняка кто-то из них к этому причастен. Требовалось выяснить все обстоятельно.

Вывернув из леса на улицу, он заметил на углу возле старых, проржавевших качелей детвору. Мальчишки и девчонки, на вид первоклашки, играли в мяч, точнее, не играли, а как-то вяло перекидывали его друг другу. В центре на качелях сидели две девочки, остальные стояли по краям. Все это походило на игру под названием «Семья», когда ведущий сначала кидает мяч и выкрикивает разные смешные имена, затем фамилии, дом, в котором игроку предстоит жить, и многое другое. Задача каждого – поймать либо то, что нравится, либо волшебное слово «семья», что дает право выбирать самому. Вот только игра у ребят никак не шла. Каждый из них, включая ведущего, бросавшего мяч, то и дело доставал из кармана мобильник и вперял взгляд в экран, так что другим приходилось тормошить его.

«И в самом деле, – подумал Алешка, – отчего же ребята не подтрунили надо мной так, по-современному? Почему не отправили сообщение на телефон или электронную почту? Да хотя бы в «Одноклассники»? Ведь куда проще – создай фальшивую страницу, прилепи фальшивую фотографию какой-нибудь красотки и пиши себе на здоровье! Но нет, тот, кто писал, явно старомоден и предпочитает общаться письмами, да еще и конверты клеит самостоятельно».

У Алешкиной мамы до сих пор хранилась стопка папиных писем из армии. Они лежали на шкафу в коробке из-под обуви, вместе со старыми фотографиями. Кто станет писать письма в наши дни? Только тот, кто привык. Например, Мария Максимовна. Почувствовав, что должен прямо сейчас разрешить эту загадку, Алешка быстро развернулся и зашагал обратно. Обычно учительница встречала его у калитки, но после его ухода всегда закрывала ее на засов. Оно и понятно. Одна в доме, да еще почти в лесу. Алешка громко забарабанил в ворота. Долго никто не открывал, но вот послышался скрип входной двери и шлепанье тапочек. «Англичанка» открыла калитку и с удивлением посмотрела на него:

– Ты что-нибудь забыл?

– Да. То есть нет. Я хотел спросить… Вы играете на губной гармошке? – Ну почему ему раньше не пришло в голову обдумать, с чего начать разговор?!

– Я?! – казалось, Мария Максимовна искренне удивилась. – Нет, а что?

– А письма вы раньше писали? Вообще писать письма любите?

– Алеша… – слегка сдвинув брови, она смотрела на него расширив глаза. – С тобой все в порядке?

– Мария Максимовна, это очень важно. Пожалуйста…

– Ну хорошо. – она потерла переносицу. – На губной гармошке, как, впрочем, и на всем остальном, я не играю. У меня нет музыкального слуха.

А письма, письма я всегда любила писать. Но сейчас это немного не актуально. Есть же электронная почта, скайп. Скажи мне наконец, что происходит?

– То есть вы никогда не писали мне писем? – Алешка наконец смог произнести прямо то, что его терзало.

– Ты же получаешь от меня e-mail после каждого занятия. Объясни, что случилось!

В этот момент Алешка почувствовал себя очень глупо. Если она и вправду ничего не писала, что ей следовало подумать? Что он сошел с ума? Извинившись и вяло промямлив что-то несуразное, он медленно побрел домой опустив нос и не смотря по сторонам.

Дома Алешка первым делом пообедал. Вообще-то ему не слишком хотелось есть, но запах запеченной домашней утки с молодой картошкой и свежими овощами заставил бы даже мертвого пустить слюну. Судя по тому, что все еще не успело остыть, мама ушла из дома недавно. Отец обычно возвращался с работы не раньше шести, а мама каждый день выкраивала часа полтора, чтобы прийти домой из магазина, приготовить обед и умчаться обратно. И хотя ее единственный сын из маленького, несамостоятельного мальчика давно превратился почти во взрослого мужчину, который так же, как и остальные представители сильного пола, уже брился по утрам, она неизменно соблюдала свой ритуал. Даже обида не помешала ей изменить привычке.