Светлана Андреянова - Жёлтые конверты

Только в половине одиннадцатого Алешка с другом Ромой по кличке Рамзес подошли к «Клетке». Вообще-то дискотека открывалась в девять.

К этому времени у турникета, где взимали по двадцать рублей с человека за проход, уже собиралась приличная толпа. Но «нормальное» общество, то есть те, кого дома не ограничивали во времени, приходили не раньше десяти. Девяти- и восьмиклашки уходили домой до одиннадцати, оставляя «Клетку» в полном распоряжении «взрослых».

Посреди танцплощадки выделывал свои изощренные па Колючий, а его дружки, похожие друг на друга, как близнецы, копировали каждое его движение. Ленка танцевала немного в стороне. В этот вечер одета она была в облегающие блестящие лосины и свободный топ, открывающий алмазную бусину в пупке. Конечно, зачем делать пирсинг и скрывать его потом?

Алешка решил перейти в наступление незамедлительно. Лучше сразу показать Колючему, кто здесь чего сто́ит. Он подошел к Ленке и хотел заговорить, но музыка звучала так громко, что его слов она все равно не смогла бы разобрать. Так что пришлось взять ее за руку и вывести из «Клетки». Девушка не сопротивлялась. Оказавшись в стороне от танцующих, она испытующе посмотрела на него. Возникла неловкая пауза.

С такими, как она, ни в коем случае нельзя делать паузы:

– Воробей, ты что, язык проглотил?

Требовалось что-то предпринять.

– Чем займешься после дискотеки? – только сейчас он заметил, что Ленкино лицо переменилось. Но что именно не так, он пока не понял.

– Не знаю, думала, может, с Колючим покататься. А что?

Алешку передернуло при мысли, что ей придется делать выбор. Но выхода не оставалось.

– Давай погуляем? Я знаю одно место хорошее. Оттуда весь город видно.

– Типа романтика? Ты меня на свидание приглашаешь?

– Ну вроде как да…

– Я подумаю, – пропищала Ленка и без всяких послесловий направилась обратно в «Клетку».

Алешка постоял еще немного, пока голос Рамзеса, отчаянно пробивающийся из глубины дискотеки, не вывел его из оцепенения. Там началась какая-то заварушка, и Алешка поспешил на помощь товарищам.

Как и ожидалось, «маханские», дождавшись достойной публики, перешли в наступление. Танцуя, они начали задевать Рамзеса и других ребят из одиннадцатого класса плечами, и к тому моменту, когда Алешка прорвался сквозь турникет, толпа расчистила середину танцпола, поддерживая своими возгласами вступивших в сражение. Все знали – до приезда полиции у них есть примерно десять минут, хотя полицейское отделение располагалось здесь же за углом, так уж было заведено – честно заслуженные десять минут доблести у ребят имелись.

Недолго думая Алешка принял бой. Колючий, ухитрившийся как-то пронести в «Клетку» кастет, пытался нанести противнику серьезные удары, от которых тот, к счастью, уворачивался, пропустив только один, но и этого хватило для того, чтобы на щеке Алешки проступили алые капли. От резкой боли он на мгновение перестал понимать, где находится. Несмолкавшая музыка, чьи-то выкрики, похожие на те, что бывают на стадионах, – все слилось в единый гул, из которого никак не вычленялись составляющие его элементы. Воспользовавшись заминкой, Колючий принялся молотить Алешку в живот, подключая к своим непрофессиональным, но страшно болезненным ударам еще и ноги.

Внезапно все прекратилось. Музыка стихла, и Колючий куда-то пропал. Алешка и понять ничего не успел, как кто-то грубо схватил его за руку и поднял с земли. Перед ним стоял Владимир Иванович, школьный друг его отца, сотрудник полиции, который только что заступил на свое ночное дежурство. Алешка пытался говорить, но получалось невнятно. Несмотря на то что до отделения было рукой подать, его (почему-то одного… куда делись остальные?) запихнули в милицейский «бобик» и, прокатив по ухабистой дороге двадцать метров, вытащили на улицу прямо перед входом в отделение.

Алешка бывал здесь всего однажды. Да и то не по назначению, а так – заходил вместе с папой. Ему тогда было лет шесть-семь. Пока взрослые переставляли фишки на игральной доске, мальчик с интересом рассматривал развешанные по выкрашенным голубым стенам вырезки из газет. Бо́льшая часть из них отражала, само собой, доблестные поступки героев в форме. Особенно запомнилась нечеткая старая фотография старичка, жителя соседнего села, который, согласно заголовку, «В одиночку предотвратил расхищение социалистического имущества». Что такое «социалистическое имущество», Алешка тогда еще не знал, но по стоящему рядом со старичком здоровенному амбалу, на которого нацепили наручники, догадывался, что речь идет о борьбе добра со злом.