Раша Попов - СМС волшебника

– Ау! Па! А это Бог?

Вскоре Бошко и волшебник оказались на пастбище – сильно пересечённой травянистой местности с поперечными рытвинами, через которые Звездана с трудом тащила повозку. В некоторых рытвинах вода была ей по колени. Она скользила и шаталась.

Бричка удачно переехала через рытвины и прибыла в самое сердце Яроша, пастбища. Там было множество чабанов, и овцы покрывали всю поляну.

Все чабаны поздоровались с Радивоем Душановичем. Он у них стал с любопытством выспрашивать, как журналист какой-нибудь:

– А сколько здесь овец?

– По эту сторону от села, – отвечали они, – у нас около трёх тысяч овец, а с восточной стороны, ближе к румынской границе, их ещё полторы тысячи.

– А сколько их было во время ваших дедов? – спрашивал волшебник дальше.

– В королевской Югославии, в одна тысяча девятьсот тридцать седьмом году, здесь паслось семнадцать тысяч овец!

– В чём причина этого разрушения овцеводства? – Радивой Душанович был всё настырнее. Ему, очевидно, разрушение не нравилось. Поэтому он и занимался волшебством, чтобы помочь своему селу.

Пастухи разъяснили ему, что нынче находится всё меньше и меньше молодых людей, которые бы хотели пасти овец.

Милан Кецич, самый бойкий из них, сказал:

– Небо когда-то давало больше дождя, эдак и травы было больше. Нынче как будто землёй овладевает засуха. Кто-то завернул кран небесный.

– Быть может, нам надо подружиться с водными эльфами из Аранги, – сказал Pадивой Душанович, загадочно улыбаясь.

– Дед Радивой, —крикнул маленький Бошко, – эльфы не существуют! Неужто Вы суеверны?

И Милан Кецич, и его товарищи чабаны дружно замотали головами, отрицательно и подозрительно.

– Нету ведь водных эльфов, господин инженер!

– Я пошутил, – сказал инженер Убавич. – Я хотел сказать: только какое-то сверхъестественное чудо могло бы избавить нас от засухи! А вообще имейте в виду: к нам приближается наводнение!

Чабаны уставились на него с недоверием. Потом они угостили пришельцев полдником: из своих торб вытащили хлеб, головки лука и сыр. Один из чабанов предложил им окорка, мелко нарезанного.

После того, как поели, наши герои расстались с чабанами, и поехали к Златице. Пулины проводили их весёлым лаем.

* * *

Доехали до моста Девяти горл. Каждую его арку с пролетом между столбами мокринчане называли горлом.

Бошко начал их считать, но их оказалось десять.

– Смешно, – ухмыльнулся он, – десять горл, а называется Девять горл!

– Вещи устаревают, а имена остаются! – сказал волшебник. Тогда он вынул из кармана тыковку, нажал на неё тремя пальцами, и на зелёном фоне появились буквы:

Инженер Убавич тревожно оглянулся. На дороге, пока они ехали, он уже давно заметил какого-то велосипедиста. Велосипед едет быстрее, чем бричка, но тот человек их никак не обгонял. По всей видимости, он их преследовал: время от времени, когда слишком к ним приближался, останавливал велосипед, чтобы не догнать их.

– Видишь ли, Бошко, того дядьку там, вдали, на велосипеде? С ружьём на плече? За нами слежка!

Бошко обеспокоился:

– Что сейчас будем делать?

– Ничего, будем делать вид, что не заметили его. Пойдём на зелёную траву под мостом.

С Звезданы сняли сбрую и пустили её пастись на дамбе, а сами спустились к вечнозелёной траве на берегу омута ниже моста. Радивой Душанович воскликнул:

– Чук-Гам-Чак!

Вода всколыхнулась, и из волн вынырнуло сплетение зелёных нитей, как трава. Из сплетения послышался шёпот:

– Приехали! Спасибо. Но больше со мной не разговаривайте. Вы уже получили сообщение: наверху, на дороге шпион с велосипедом, он следит за вами, хочет узнать, что вы здесь делаете! Не допустите, чтобы открыл нас, водных эльфов!

Чук рукой – неуклюжим сплетением зелёных нитей – приподнял хохол над глазом, заговорщицки подмигнул и весело нырнул под воду.

– Не переживай, Чук, я сейчас сотку завесу—невидимку.

Дед Радивой больше к нему не обращался на «вы», а перешёл на «ты»: они подружились.

Волшебник вынул из внутреннего кармана пиджака свою янтарную волшебную палочку и взмахнул ею в двух метрах от берега. Тут создалась сперва ограда из увеличительного стекла, вроде прямоугольной лупы. Сразу затем при новых мановениях палочки стекло стало переливаться всеми цветами радуги. Это длилось недолго, и потом стекло покрылось зеркальным серебром. В зеркале была видна зелёная трава и как бы какой-то иной берег.