Раша Попов - СМС волшебника

Из некоторых домов Ладичорбичей Радивою Душановичу выкрикивали приветствия. Ладичорбичи его, очевидно, любили, поскольку были из самых образованных мокринчан. Эта часть Мокрина, через которую сейчас проезжали наши герои, называлась Мирковача, потому что здесь наводнений не бывает – мирно. У трактира «У Радушко» был один из самых больших мокринских колодцев с кирпичным бассейном, в который из двух толстых труб лилась вода. Туда волшебник пригнал Звездану и дал ей напиться сладкой артезианской воды. Дома её поили водой из металлического колодца с ручным насосом, скважина такой водокачки забивалась на глубину до пятнадцати метров, и из неё выкачивалась «жёсткая» вода, которую в Мокрине называют «колодезная». Её в Мокрине пили и люди, вплоть до времени большой европейской эпидемии холеры. Холера – болезнь мучительного умирания, пришла, как всегда, из Азии. Народ начал помирать, прививки ещё не было. Дяде Радивоя Душановича Живку Попову, уездному казначею, удалось объединить несогласных и порой враждующих между собой мужиков. Деньги собрали с каждого, кто был в силах платить. Вырыли первую артезианскую скважину, перед земской управой. Вода была сладкая, питьевая. Мор резко прекратился.

Радушко, тревожный человечек, спросил Радивоя Душановича: «Как Вы думаете, сударь инженер, будет ли этой весной наводнение?»

Волшебник удивился. Откуда трактирщик догадывается о наводнении? Не встретился ли он с водным эльфом?

Нет, просто Радушко был из мужиков, распознавал птиц, ветры и знал, будет ли дождь. Он помнил все премудрости природы, и сейчас, будучи стариком, прочитывал её, как книгу.

– А что ты думаешь, Радушко, будет ли наводнение? – выспрашивал у него волшебник.

– Думаю, точно будет, – сказал Радушко и добавил с тревогой: – Этим в уезде наплевать, а я вижу большое наводнение! Оно идёт, только мы ещё не знаем…

– Ты прав, Радушко, наводнение будет, и большое. Ты сходи сегодня в земскую управу и скажи им, чтобы приготовились к наводнению, а я пойду к ним завтра. Когда два человека постучатся, то они лучше поймут это дело.

Радушко обещал сходить в уездную управу представить там свой старческий опыт.

Звездана время от времени бежала ускоренной рысью, а когда она выглядела подуставшей, волшебник прикрикивал: «О-о-опа, по-тихоньку, девочка, отдыхать».

Вскоре проехали всю Большую улицу. Выехали на огромное протоптанное поле, поросшее мелкой травой.

– Знаешь ли ты, Бошко, тот рассказ о мальчике, который вырос на хуторе?

Бошко не знал.

– Отец, хуторянин, во время оно, когда все дети не должны были ходить в школу с семи лет, оставил сына на хуторе вплоть до четырнадцати лет.

– Разве это было разрешено? – спросил Бошко.

– Не держал бы его, если бы у него этот мальчик с шести лет не начал работать. Когда ему исполнилось шесть, ему дали палку и сказали: «Сейчас ты гусарь, паси стадо, чтобы не пропало с хутора». Ещё совсем маленькому ему разрешали играть с овчарками «пулинами». Он их полюбил больше, чем собственных братьев. Очень хитроумно таким образом из ребёнка сделали чабана, овечьего пастуха. Ведь тот, кто умеет разговаривать с овчарками и командовать ими, готовый пастух!

– Да, мой дядька держит овец, – сказал Бошко, – я знаю его двух пулинов, у них нёба красные. Когда дядька им крикнет: «Гони сзаду!», они рванут и обойдут стадо, пока не добегут до задней части. Тогда залают изо всех сил, угрожают перепуганным овечкам. Те рванут вперёд, чтобы избежать напасти, чего и добывался пастух! Пулин как будто разумеет по-сербски, понимает всё, что ему кричат.

– Быть может, он и понимает только силу и ритм человеческого голоса. А они всегда одинаковы, когда кричат «Гони сзаду!»

– Это мы можем проверить. Если пулин хозяина не разумеет, когда хозяин охрип, тогда Вы правы, дед Радивой.

– Ну, я уже забыл дорассказать про того хуторянского парня, который на хуторе прожил четырнадцать лет. Отец и сын приехали сюда на ярмарку, и маленький мальчик увидел наше урбанизированное село, и Большую улицу, дом за домом, и в удивлении крикнул:

– Ау! Па! Как здесь много хуторов! И все в один ряд!

Потом они пошли в церковь. Дикий хуторянский ребёнок видит всю уйму народа, смотрит на золочёный пятиярусный иконостас до самого верха церкви. Вдруг из алтаря выходит поп и размахивает кадилом. Сын спросил отца: