Пол Стюарт - Охотник на зоидов

Мы продолжаем пробираться через лес. Зейб по-прежнему впереди. Остальные не отстают – но движутся при этом так тихо, что я не раз и не два оборачиваюсь удостовериться, что они следуют за нами.

Наконец трубчатый лес заканчивается. Перед нами – широкая плоская равнина с сотнями высоких опор, отстоящих друг от друга на равных расстояниях и соединенных кабелями. Зейб не раздумывая перепрыгивает с последней трубы на первый кабель и продолжает движение. Все следуют за ним.

Похоже, циклопы ничуть не устали.

Когда мы добираемся до последней опоры, пейзаж снова меняется. Мы видим тысячи округлых резервуаров, до краев наполненных черной маслянистой жидкостью, и вереницы вентиляционных труб разной высоты, поднимающихся из земли.

Зейб опускается наземь, и Эллис соскальзывает с его плеч. Мы поступаем так же и продолжаем путь на своих двоих. Циклоп переваливается за нами, опираясь не только на ступни, но и на кисти.

– На плечах циклопа удобно перелетать с дерева на дерево, – объясняет Эллис, – а вот по земле идти жестковато.

Прочие старьевщики тоже спешиваются и окружают нас. Их циклопы, раскачиваясь, бредут сзади. Мы огибаем резервуары, обходя один отстойник за другим, пока привычное пиканье в ушах не заставляет меня резко остановиться.

Через визор я замечаю множество голубых, желтых, зеленых и красных тепловых сигналов. Их сотни… тысячи… просто не счесть. Он устилают весь горизонт за отстойниками. Прочие старьевщики тоже останавливаются.

Эллис поворачивается к Бель.

– Сектор 17?

Та кивает.

Тогда он громко говорит остальным:

– Мы близки к цели. И останемся здесь на отдых.

Поедим. Выспимся.

Потом сверяется со сканером:

– Время старта – 06:00.

Мы разбиваем лагерь в тени нескольких огромных резервуаров, укрывающих нас от светящегося горизонта. Спальные коконы расправляются с обычным щелчком. Рюкзаки открываются, и из них извлекается еда.

Сначала едят циклопы. Они поглощают огромные пригоршни чего-то, похожего на мох цвета ржавчины, приготовленный из маленьких кубиков, растворенных в нагретой воде. Удостоверившись, что Зейб сыт, Эллис ставит горшок с каким-то варевом нагреваться на свою плитку. Потом протягивает мне пакетик, завернутый в промасленную бумагу, и говорит, чтобы я это разогрел.

Внутри оказывается нечто рыхлое, что я поджариваю на раскаленном пруте, который тоже дает мне Эллис.

Мы сидим на земле и едим прямо из котла, используя хрустящие хлебцы как ложки. Я даю попробовать Калифу. Он тоже охотно лакомится, потом заползает ко мне на бедро и складывает лапки. Эллис разливает по кружкам горячий напой и протягивает мне одну.

– Так что тебе известно о Секторе 17? – спрашивает он.

– Ничего, – отвечаю я и пожимаю плечами. – Мы не отходили далеко от Капсулы и держались внутри трубчатого леса в Квадранте 4. Наш лидер, Бронкс, полагал, что так безопаснее.

– Так теперь и впрямь безопаснее, – кивает Эллис. – Маленькие группки людей прячутся от зоидов повсюду, где, как им кажется, те не смогут до них дотянуться. Наверху, в структурах наружной оболочки. Или внизу, в вентиляционных системах. Там, где оборудование проржавело и пришло в запустение. Но в Секторе 17 все по-другому.

Он погружает в варево еще один кусочек хлеба. Ждет, пока тот пропитается бульоном, и отправляет в рот. Жует, глотает. Вытирает рот рукавом, затем смотрит вдаль.

– Ходили мы сюда однажды, – продолжает он задумчиво. – Давно это было… В том рейде погиб муж Джейды. Его убили зоиды. И еще многих…

Он переводит взгляд на Бель, которая стоит чуть в стороне, прислонив одну ладонь щитком к глазам, и вглядывается в горизонт. Если она и слышит слова Эллиса, то не подает виду.

– Точка Опоры – крупнейшее оставшееся поселение. Во всяком случае, насколько нам известно. С тех пор как наша Полумертвая лишилась дара речи, мы потеряли связь с остальными. Когда мы отправились в Сектор 17, нас было 600. Сейчас нас 443. Рождаются дети – но явно недостаточно, чтобы восполнить потери…

– Но несмотря на это, вы снова отправились в Сектор 17, – вмешивается Бель. – Чтобы помочь Йорку спасти его товарищей.

Она поворачивается и в упор смотрит на Эллиса. На лице у нее крайнее изумление.