Мария Тович - Акварели. Серая принцесса

– Расскажи нам про короля, пожалуйста.

– Король Гоба, – начал волшебник, – образец мужества и доблести. Таких справедливых правителей у нас давно не было. Он относился к своему долгу с честью, никогда не обманывал ожиданий народа и с особой щепетильностью чтил традиции королевского рода.

– В общем, крутой чувак, – прервал его Егор. – Значит, всё, что он говорит, правда? А Мариэлла – ненормальная.

– Перестань, Егор! Не называй так мать Раты! – осёк его Тима. – Пока ничего не ясно. Наверное, тут какая-то ошибка.

– Не знаю, не знаю, – покачал головой Ирениус. – Раз король Гоба жив, значит, Мариэлла действительно всех обманула.

– Кстати, а что случилось с королем? Как он умер-то? – поинтересовался Егор, рассматривая на пододеяльнике морды крылатых коней-мармогов.

– Это произошло, когда Мариэлла вот-вот должна была родить. А точнее, за два дня до появления на свет принцессы. Со слов Мариэллы, с королём произошёл несчастный случай в этом самом саду, где мы сейчас находимся.

Егор напрягся и стал озираться по сторонам.

«Да, пожалуй, в том густом бурьяне вполне может сидеть какой-нибудь вурдалак. Но ничего, пусть только выскочит. Покажу ему пару приёмчиков».

Тима тоже вгляделся в фиолетовый мрак: «А ведь я никогда не рисовал ночные пейзажи, надо будет попробовать».

– Королева рассказывала, что ночью ей стало нехорошо, и она вышла на свежий воздух в сад. Там она нашла короля уже бездыханным, лежащим под старым дубом. У нас не было причин не верить Мариэлле, тем более, что на собрании она показала нам доказательство – рыжего кролика.

– Какого ещё кролика? – удивленно спросил Егор.

– Ах, да. Вы не знаете, – потер виски Ирениус. – Гоба – из семьи Гельвакоров. Это старинный уважаемый род. Каждый Гельвакор имеет тотемного зверя, кобонга – духа волшебного существа, оберегающего своего избранника.

– Кобонг? Никогда не слышал. Это обезьяна, что ли, такая? – поинтересовался Егор.

– Почему сразу «обезьяна»? Тотемный зверь у каждого свой. Это может быть и лис, и орел, и мармог. Обычно юному Гельвакору является видение, от которого он узнаёт о своём тотемном звере. Тогда же кобонг просит об услуге. И если наследник рода исполняет это желание, то не умирает, как обычные исседонцы, а воплощается в образ своего тотемного зверя, – Ирениус шумно вздохнул. – Король Гоба никому не говорил, какой у него кобонг. И когда Мариэлла преподнесла нам того вислоухого кролика и объяснила, что Гоба стеснялся столь безобидного крохотного тотема, все ей поверили. А оказалось, зря…

– Да, пока всё – не в пользу королевы, – сухо констатировал Егор.

– Худшие догадки посещают мою седую голову, – поникшим голосом произнес Ирениус.

Тима ещё раз обвел глазами сумеречный сад:

– Когда, ты говорил, исчез король?

– Тринадцать лет назад…

– А точнее не помнишь?

– Так, так… Принцесса родилась пятнадцатого числа пятого месяца… – нахмурился волшебник, вспоминая точную дату.

– Отнимаем два дня. Выходит: «13.05.2002», – воодушевлённо произнес Тима. – Ночь.

– Ты это к чему? – не понял Егор.

– Мы отправимся туда, в ту самую ночь, когда «погиб» Гоба, и узнаем, что произошло на самом деле.

– Тебе же ясным языком говорят: Мариэлла, – обманщица, – упёрся Егор.

– Надо убедиться, – не отступал Тима. – Ты что, боишься?

– Я? Ещё чего! Никого я не боюсь. Рисуй свою картину!

– Хорошо, что натура перед глазами, – Тима радостно огляделся по сторонам и жадно втянул ртом ночную прохладу. – Сделаю сразу два рисунка. Туда и обратно. Сегодня какое число? А то назад надо тоже как-то вернуться.

Когда изображения сада были готовы, Ирениус, который не проронил ни слова, пока Тима рисовал, предупредил:

– Только ничего не трогайте там. Это прошлое, его менять нельзя. Просто посмотрите и всё. И постарайтесь остаться незамеченными. Я буду вас тут ждать.

Мальчики кивнули, Ирениус отошел в сторону, и Тима вывел в углу листа дату и инициалы. Рисунок вспыхнул белым светом.

Над головами мальчиков с уханьем пронеслась сова. Егор и Тима пригнулись. Сад в прошлом мало чем отличался от того, где они только что были. Те же невысокие гибкие деревья с пышными кронами. Кусты роз, разросшиеся повсюду. Старая полуразрушенная кладка стены. И луна, всё так же нехотя раскрашивающая сад голубыми бликами.

– Спрячемся там, – Тима указал на небольшое углубление в каменной ограде. В густой тени, за сеткой веток кустарника их убежище казалось надежным.