Владимир Косарев - Пацаны… Товарищи…

На широком поле разобранного дивана разыгралась битва. За большим холмом из свернутого покрывала расположилась рота автоматчиков, на другом фланге – кавалерия и пушки. В центре атаки стоял великолепный камуфлированный танк – любимая игрушка, подарок отца. Башня танка поворачивалась во все стороны, пушка двигалась вверх и вниз, люки механика-водителя и командира открывались, как настоящие. С боков его прикрывали два маленьких бронетранспортера. Враги – черная и белая роты шахматных фигур – засели в крепости из кубиков на другом конце дивана, следовало взять их штаб без потерь и уничтожить позиции.

Никитка – главнокомандующий – ползал по дивану, координируя войска, аккуратно поджимая колени, чтобы случайно не задеть и не уронить солдатиков. Он изображал звуки взрывов и автоматные очереди, свистел, подражая летящим минам. Распластавшись на поле боя, прикрываясь от шквальных пуль, мальчик переставлял свои батальоны и начинал атаку за атакой. В самый разгар боя, когда до победы оставалось всего несколько ударов, в комнату вошла мама и утащила главнокомандующего ужинать. Пришел со службы папа.

Никитка говорил в саду:

– Мой папа – офицер! У него есть солдаты и оружие. Он командует и прыгает на парашюте.

– С парашютом… Прыгает с парашютом. – Поправляла Никиту воспитательница.

– А еще – хвастливо продолжал парень – у моего папы медали.

Так его научил папа.

Он усаживал сына на колени и спрашивал:

– Садись, мужчина! Что ты сегодня натворил в садике?

Никита нехотя рассказывал и, как правило, виноватым себя не чувствовал.

Папа внушал:

– Запомни, мы – офицеры – никогда не обижаем девочек! И не берем чужие игрушки. У тебя же своих много. Понял?

Никитка нетерпеливо кивал и убегал в комнату, прятался в убежище под столом, где хранились все его драгоценные войска – техника и личный состав.

Однажды, папа вытащил сына из-под стола и усадил на диван.

– Надо поговорить, Никита Александрович! – строго, но по-доброму сказал папа.

Никитка сложил руки на коленях и покорно приготовился слушать. Рядом на диване сидела мама и почему-то вытирала глаза платочком.

– Тебе сколько лет, сын? – спросил отец.

Никитка выставил вперед растопыренную ладошку.

– Пять лет… – уважительно протянул папа. – Ты у меня уже взрослый! Значит, я могу не беспокоиться. Правда?

Сын кивнул.

– Вот какое, дело, Никита. Я уезжаю в командировку, и ты остаешься с мамой. И я прошу тебя слушаться маму, помогать ей, мыть посуду и не хулиганить. Понятно?

Никита снова кивнул утвердительно.

– Ну вот, и молодец! – отец чмокнул сына в макушку. – А я скоро приеду. Беги, играй!

Никита с радостью влез под стол к любимым игрушкам, а мама с папой продолжили разговор.

– Саша, вы на долго едете? – спросила мама.

– Я же тебе говорил, Тань. Семьдесят суток. Стандартный срок. Не расстраивайся ты, на ипотеку же отложено. Пайковые я получил. Мужики с батальона помогать будут, если что…– Ответил папа.

Они еще долго разговаривали и складывали папины вещи в большую зеленую сумку. Какая-то угрюмость была на их лицах.

Папа уехал рано утром, поцеловав спящего сына. Но Никитка этого не почувствовал, ему снились зеленые медведи, похожие на друга Славку, и большой торт.

Шагая в детский садик, Никита не мог молчать – его распирало от любопытства и вопросы сыпались на маму, как снег:

– Мам, а папа на войне, да?

– Да – кивала мама.

– Мам, а он будет стрелять, да?

– Нет – качала головой мама – надеюсь, что не придется.

– Мам, а у папы будет танк?

– Нет, сынок, танка у него не будет…

– Мам, а я Славке расскажу?

– Не надо, сынок.

– Мам, а ты мне тот синий трактор купишь?

Мама неожиданно остановилась и посмотрела на сына круглыми глазами:

– Это что еще за новости? Мы, кажется, про трактор уже все решили. Если Тамара Сергеевна сделает тебе еще одно замечание, то трактор навсегда останется в магазине. Понимаешь? Такой взрослый мальчик, а отбирает у девочек карандаши. Ну, немыслимо! Что бы на это сказал папа?

Никита угрюмо хмыкал, разочарованный маминым ответом. Синий трактор с большими черными колесами был жизненно ему необходим. Как строить новые укрепления без трактора? Ну, неужели она не понимает? Подумаешь, какие-то карандаши…

И дни стали похожи один на один, как яблоки. Утром – садик, вечером – дом, ужин и игрушки. По выходным приезжала то одна, то другая бабушка. Никитку водили во двор, он вяло ковырял лопатой опостылевшую песочницу, гонял голубей и увлеченно мерил лужи. Иногда они с мамой ездили в парк, где Никита катался на блестящем мотоцикле с лампочками и ел сладкую вату. От ваты потом приятно липли руки и можно было притрагиваться к листьям, которые висели на пальцах, как заколдованные. Или облизывать их в троллейбусе по пути домой, пока мама не видит, ведь пальцы еще долго хранили сладкий вкус. Но чаще всего мама видела, она доставала из сумки влажную салфетку и заставляла Никиту вытирать всю эту прелесть.