Владимир Косарев - Пацаны… Товарищи…

А однажды позвонил папа. Никитка приставил к уху телефон и услышал далекий, далекий голос папы, который прерывался каким-то шипением и треском:

– Ты как у меня поживаешь, мужчина? Девочек не обижаешь?

Никита отрицательно вертел головой, словно папа мог это увидеть.

– А маме помогаешь?

Никита рассказывал:

– Я стол вытираю быстро-быстро-быстро! – и водил рукой в воздухе, показывая телефону, как быстро-быстро он умеет вытирать тряпкой кухонный стол.

– А буквы, наверное, уже все знаешь?

Никита помотал головой. Из букв оставались только «Ч», «Ш», «Щ» и еще те, что на последних страницах азбуки.

– Я люблю тебя, сынок! – папа снова шипел и трещал в трубке, но мама отобрала телефон и отправила Никитку в комнату.

C горечью переживая отсутствие трактора, мальчик строил укрепления. Он возил строительные материалы – книги и кубики – на прекрасном камуфлированном танке, унижая его военное достоинство. У Славки есть трактор. И у Данилки тоже есть. Счастливые они…

Строительство закончилось тем, что верховный строитель и главнокомандующий уснул под столом, обнимаясь с танком. Он лежал среди груды игрушек, положив голову прямо на ковер. Мама бережно перенесла его в кровать, раздела и накрыла одеялом.

Забирать Никитку из садика вдруг приехали сразу все дедушки и бабушки. Такое раньше было только в День Рождения! Они вообще редко вместе собирались.

Бабушки и дедушки привезли подарки – мамина мама, баба Валя, привезла куртку с меховым капюшоном, а папин папа, деда Леша, – машинку, которая ездила на батарейках. От восторга Никитка долго не мог попасть ногой в колготки. Он болтал, сбиваясь с одного на другое, а родственники молча слушали, грустно улыбаясь.

– А где мама? – спросил Никитка, одевшись наконец.

Второй дед – деда Вова – взял его за руку и ответил:

– Дела у мамы, внучек… Она вечером приедет…

Мама действительно приехала вечером и долго сидела на диване, забыв снять куртку. Она смотрела куда-то в ковер и плакала. Бабушки сидели рядом с ней, пока деды пытались играть с Никиткой.

– А почему мама плачет? – опасливо и настороженно спрашивал Никитка, заглядывая в комнату из-за плеча деда.

Дед спешно закрыл дверь в комнату и грустно сказал:

– Болеет, мама… Болеет… Ты, давай, внучек, покажи мне еще свои книжки.

Второй дед сидел на диване и молчал, его лицо было каким-то серым.

Искупав Никитку и уложив его спать, бабушки с дедушкой собрались на кухне. Мама сидела в комнате одна.

Дед Леша налил водку в кофейную чашку и выпил молча. Дед Вова показал своей жене на шкаф:

– Валя, дай мне стакан…

Баба Валя подала деду стакан и спросила:

– Вам сыра порезать?

Деды покачали головами.

– Я тогда пойду к Тане, посижу…

Вместе с ней ушла вторая бабушка.

Деды кивнули. Они снова выпили молча и без сыра.

Дед Леша налил еще, вытер слезы:

– Понимаешь, – начал говорить он сдавленным голосом – посылают туда кого попало! Всяких молокососов! А Сашка выручай… А он иначе не мог! Он – мой сын…

Дед Вова только молча согласился. Он тоже был серого цвета.

– Послезавтра борт… Ребята оградку и памятник купят, часть поможет. А хоронить в цинке! В цинке… Господи… Своих сыновей эти суки туда не пошлют…

Деды пили водку. Бабушки сидели с мамой и успокаивали ее тихими голосами, стараясь не разбудить Никитку.

Но Никитка не спал, он долго не мог уснуть и слышал приглушенные голоса из кухни. Он мало что понимал, да ему это было не интересно. Важно было, что деды пообещали купить трактор!

А деды просидели на кухне до самого утра.

На кладбище Никитку не взяли – он сидел дома с бабой Валей. Они читали книжки, рисовали каких-то семиногих ушастых верблюдов и смотрели мультики по телевизору.

Баба Валя иногда плакала, Никитка не понимал, почему?

Ближе к вечеру приехали взрослые и привезли конфет, фруктов и много бутылок с разноцветными этикетками. Еще приехали какие-то военные дяди, они вытащили из кухни стол и поставили его в большой комнате. На стол постелили клеенку и стали ставить салаты, колбасу, хлеб, бутылки. Никитке налили большой стакан лимонада, дали мандаринов и шоколадных конфет.

А трактора не было почему-то… Никита стеснялся спросить деда Лешу об этом, но дед, видимо, догадался сам и вывел мальчика из комнаты.

Все сидели на диване и стульях – мама, бабушки, военные дяди. Люстра горела, хотя было еще светло. Никита оглядел всех с любопытством.

Дед Леша сел на стул и посадил на колени Никитку. Его глаза блестели, от деда пахло чем-то резким и немного вкусным.