Аркадий Мар - Вальс для Наташки

© А. Мар, 2020

© А. Ходыревская, иллюстрации, 2020

© Оформление. Издательство «У Никитских ворот», 2020

Таких книг, как эта, сейчас остро не хватает. У нас до сих пор, несмотря на резко меняющиеся реалии, в чести тексты, отражающие тёмные стороны человеческой натуры, а всё остальное считается не рыночным, не ликвидным, не имеющим спроса. Не буду оригинальным, если скажу, что такое положение дел просто возмутительно. Это искривляет нашу литературу, негативно сказывается на читательском сознании, заводит в тупик многие процессы на книгоиздательском поле. Но надежды на перемены не иссякнут, пока выходят такие книги, как «Вальс для Наташки» Аркадия Мара.

Добрую половину книги занимает произведение «Вальс для Наташки». По жанру – это повесть в новеллах. Подобное построение только на первый взгляд кажется простым. Многие авторы, использующие его, не понимают, что новеллы недостаточно поставить друг за другом, чтобы они объединились в целое. Аркадий Мар действительно связывает отдельные сюжеты в один, и дело здесь не только в общих героях, а в удивительной общей интонации. Каждая новелла – это фрагмент пазла, который к концу повествования складывается в цельную и гармоничную картину, удивительно притягательную и зовущую читателя внутрь.

Одно из важных свойств прозы писателя Мара – это создание притягательного мира, к которому хочется прикоснуться. Почему? Потому что этот мир добрый, – нет, из него не выхолощено зло, автор не сторонится драматизма (так, с первых страниц мы узнаём, что мать главной героини, шестилетней Наташки, умерла и живёт только на фотографии), но добро преодолевает тьму без всяких вариантов. И это важнейшее свойство прозы Аркадия Мара. Оно подкупает.

Однако перед читателем предстают далеко не сусальные дидактические истории. Текст книги очень живой, выстроенный по всем законам прозы, имеющий длиннейший шлейф подтекста и написанный уверенной, хорошо поставленной рукой.

Надо сказать, что писать о детях очень трудно. Тут легко сбиться на искусственность, на своеобразное сюсюканье, допустить фальшивые ноты. Мар всех этих опасностей счастливо избегает. Он постоянно меняет ракурс, точку видения. Повествование то ведётся с точки зрения девочки, то с точки зрения её замечательного отца, то от лица других героев. И всякий раз это отдельные, трогательные истории, которые объединяет сама жизнь, запечатлеть чьё размеренное течение и есть цель и задача литературы.

Отец и его дочь Наташка проходят через всю повесть. Поначалу мы не понимаем многого о них, даже того, где они живут. Но шаг за шагом автор раскрывает нам детали их бытования, окружает их людьми, ситуациями, добавляет к их характерам новые чёрточки. Вот как он тонко и красиво намекает, что действие происходит в советском восточном городе, скорей всего, Ташкенте:

«– Счастливого пути! – сказала Наташка и разжала пальцы.

Фрегат секунду помедлил, словно прощаясь с нами, мгновенно набрал скорость и понёсся по блестящей серебряной воде.

Мы стояли и смотрели ему вслед.

Ему предстояла долгая, трудная дорога.

Из арыка, за Парком культуры, попасть в канал Бурджар, плыть по быстрому Чирчику, где всегда холодная вода и много водоворотов. И только потом будет большая река Сырдарья, которая через весь Узбекистан течёт на север, в Аральское море».

Конечно, в прозе Аркадия Мара что-то есть и от Носова, и от Голявкина, и от других детских классиков. Но мне кажется, что иные его творческие установки свободней и раздольней. То чувство свободы и гигантского пространства, что заложено в только что процитированных строках, сопровождает нас на каждой странице. Мир ребёнка удачно сопоставляется с большим миром, который пока мечта, пока фантазия, но это тот простор, до которого надо дорасти героине. Такая парадигма выглядит на редкость романтично. Классической советской детской литературе подчас не хватало романтизма, он заменялся назидательностью. У писателя Мара романтизм – основа его эстетики, причём романтизм этот не от «бури и натиска», а из желания видеть во всём, даже в самом обыденном, особенное, интересное и интригующее. А что для ребёнка важнее всего? Интрига. Постоянное ощущение того, что дальше будет ещё интересней. И в жизни, и в книге.