Аркадий Мар - Вальс для Наташки

– Почему именно в Африку?

– Потому что Африка – самое тёплое место на земле. И потом, расскажи, пожалуйста, что-нибудь про голубей!

Я напрягся и постарался хоть что-то вспомнить из прошлогодней передачи «В мире животных».

– Голуби бывают разных видов, – медленно начал я. – Например, почтовые. В старину, когда не существовало современных средств связи, они доставляли важные сведения… Э-э, есть ещё турманы, лохмачи…

– Ага! – обрадовалась Наташка. – Лохмачей я у рыжего Петьки видела. На его крыше все голуби лохматые.

– На какой крыше?

– Ну где Петькина голубятня.

– Ты что, на крышу лазила? – испуганно спросил я.

– Ты, папа, не волнуйся, – успокоила меня Наташка. – Высоты я ни капельки не боюсь. Петька даже говорит, что поэтому меня можно в отряд космонавтов зачислить.

– Наташка, ну что тебе на крыше делать? – попытался я уговорить дочь. – Оттуда ведь свалиться можно… Представь себе, можно! – строго закончил я, увидев, что дочь собирается спорить.

– А хочешь, тебе тайну открою? – вдруг сказала Наташка. – Только обещай, что никому-никому не расскажешь.

Я кивнул. Наташка наклонилась ко мне и прошептала:

– На этой крыше «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан» живёт.

– Кто-кто? – переспросил я. – Какой ещё охотник?

– Который желает знать, где сидит фазан! Ну присказка есть такая. Чтобы легче запомнить.

Я отложил газету и насторожился. Наташка презрительно посмотрела на меня и произнесла:

– Ты что, никогда маленьким не был? Этой присказке, наверное, уже лет сто… Слушай!.. Красный. Оранжевый. Жёлтый. Зелёный. Голубой. Синий. Фиолетовый. А вместе: «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан!» Теперь понял?

– Так это радуга! – догадался я.

– Конечно. Она на этой крыше и живёт.

– Не выдумывай. Совершенно не может быть, чтобы радуга жила на какой-то там крыше! Радуга – сложное физико-оптическое явление, возникающее при разложении белого света на составные цвета спектра, – попробовал объяснить я.

Наташка задумалась, потёрла лоб и не согласилась!

– Никакое она не явление. Она совсем как живая и вся переливается. А появляется, как только присказку произнесёшь.

– Знаешь что, Наташка! – разозлился я. – Ты мне голову не морочь. Надоело выслушивать твои фантазии! Лучше займись делом. Вон в раковине немытая посуда с утра лежит. А сегодня на кухне твоё дежурство!

– Не веришь?! – обиженно произнесла Наташка. – Фантазиями обзываешься? Тогда давай собирайся!

– Куда? – не понял я.

– На крышу. К радуге в гости. И если я всё-всё наврала, то… то… то пусть со мной никто и никогда не дружит. А посуду, не бойся, я и так вымою!

– Хорошо, – сделал я последнюю попытку. – Но зачем же лезть на крышу? Ведь радугу вполне можно с земли наблюдать.

– Как ты не понимаешь? Мы к ней в гости собираемся. А в гости всегда домой ходят!..

Я вытащил с антресолей старые кеды, надел их, закрыл дверь и догнал Наташку уже в подъезде.

Пока мы шли к соседней девятиэтажке, на солнце наползла похожая на лохматого пуделя с разинутой пастью туча, и мне на щеку упала прозрачная дождевая капля.

– Ой! – сказала Наташка. – Сейчас дождь пойдёт.

Я поднял голову.

Тучу насквозь пробивали солнечные лучи, она съёживалась и таяла прямо на глазах, разбрасывая по сторонам редкие тяжёлые дождевые капли.

– Наташка, смотри, слепой дождь, – удивился я. – А я и забыл, когда последний раз его видел…

Лифт в девятиэтажке не работал. Мы поднялись по лестнице до самого конца и через раскрытый чердачный люк выбрались на крышу.

– Иди за мной, – сказала Наташка и прошла вперёд. Она обогнула торчащие во все стороны телевизионные антенны, забытый строителями ржавый железный бак, пустую Петькину голубятню, подошла к краю крыши и взяла меня за руку.

Далеко внизу виднелся наш двор. На скамейке возле песочницы, еле видные сверху, сидели пенсионеры и играли в лото.

– Каждый охотник желает знать, где сидит фазан! – громко произнесла Наташка.

Мы посмотрели вокруг, но всё осталось так же, как и раньше.

Тогда Наташка набрала полную грудь воздуха и закричала изо всех сил:

– Каждый охотник желает знать, где сидит фазан!!!

Гулкое эхо заметалось по крыше, отскочило от неё, отвесно ударило вверх, и тут же сверху неожиданно, вдруг протянулись красные, оранжевые, фиолетовые полосы. Сначала тусклые, они с каждым мгновением разгорались и разгорались, складываясь в тугой семицветный жгут.

Огромная радуга упиралась прямо в нашу крышу и ярко и радостно светила нам с Наташкой.