Лейна Шак - Дети Света

– Еду нельзя выносить за пределы столовой! – прилетело ему в спину.

– А ты пожалуйся на меня кому-нибудь, – не оборачиваясь, бросил он и вышел.

Нельзя было сказать, что разбушевавшийся солдат был не прав уж совершенно во всем. Не в том, что они, мол, в Бабиле, катались, словно сыр в масле, нет, конечно. А в том, что Герд действительно на второй и самой тяжелой неделе своего пребывания в учебке был на грани того, чтобы сбежать. В свое оправдание он мог сказать только то, что точно знал – подобные мысли время от времени посещали головы всех новобранцев без исключения, вне зависимости от того, откуда они прибыли. Герд этим не гордился, но иногда и ему очень хотелось сдаться и послать все куда подальше. Ему снились уютная обстановка деревянного коттеджа Олвы и ее стряпня. Ему снились зелень леса, голубая гладь озера и простор. Ему правда хотелось домой, к нормальной жизни. Увы, никакой нормальной жизни больше не существовало, и Герд это прекрасно сознавал. Остальным новобранцам, может, и было куда возвращаться, но только не ему.

Не было больше для него ни дома, ни семьи. Ничего. Был только этот мир – мир невыносимой жары, песка и жгучего солнца. И то, где-то там, на поверхности земли. Здесь же, в ее недрах, был мир полный мышечной боли, бессонницы и какого-то полного отупения души. Только этот мир борьбы за выживание. И у самого Герда было только два выхода: либо смириться и принять эту новую реальность, чтобы закалиться и подготовиться к поискам Даяны, либо бесконечно сожалеть о том, чего у него, по сути, никогда и не было. И Герд твердо выбирал первое.

А потом в учебку заявилась Сандал. Утром Герда вызвали к командиру взвода, чего прежде не бывало, а когда он явился, его уже поджидала генерал-полковник, вольготно устроившись на снаряде. Самой Баклажана было не видать.

– Как жизнь? – утробно промурлыкала Сандал, довольно жмурясь.

Герд жутко разозлился и ничего не ответил, а генерал-полковник показательно вздохнула, изображая разочарование, затем лениво потянулась и снова заговорила, специально растягивая слова:

– Ралла тебя хвалила, говорит, ты делаешь успехи. Она тобой довольна.

– Кто? – не понял Герд.

– Ралла – твой командир здесь. Ты что, не знаешь имени своего командира взвода? – Сандал подняла брови. – Как ты вообще выживаешь? Ну да неважно… о чем бишь я? Ах, да! Особенно ей приглянулись твои легкие, она восхищенно сравнила их с поршнями. – Генерал-полковник оскалилась.

Герд скорее дернул, нежели пожал плечами:

– Слова от нее доброго не слышал.

Сандал расхохоталась, запрокинув назад голову. Ее смех, прерывистый и глухой, напомнил собачий лай.

– Такая уж у нее работа, – утирая уголки глаз, ответила она.

Герд промолчал. Сандал снова вздохнула – на этот раз вполне искренне – и задумчиво постучала ногтем о клык.

– Я забираю тебя отсюда, собирайся.

– Я неплохо стреляю, но вот с ведением ближнего боя у меня пока все не так гладко, – нехотя возразил Герд, засовывая руки в карманы, что было, конечно же, не по уставу.

– А я тебе на что, лапушка? – Сандал ехидно блеснула глазами и зубами. – Я, конечно, не настолько великолепна, как старина Нилс, но тоже кое на что сгожусь. – И она гибко спрыгнула со снаряда. – Можешь идти за вещами.

Герд развернулся и двинулся на выход.

– И еще кое-что, – на полпути остановила она его, – возвращаясь к тому происшествию месячной давности, свидетелем которого я стала, и дерзким словам, слетевшим с твоего наглого языка. – Герд обернулся и настороженно посмотрел на нее исподлобья, прямо как учил Нилс. – Тогда никаких последствий не было, сейчас их тоже не будет, но только в первый и последний раз и только потому, что я тебя заранее о них не предупреждала. Я скажу это только один раз, Герд, – и голос ее стал угрожающим, под стать взгляду, – в следующий раз, когда тебе захочется нагрубить старшему по званию, рекомендую прикусить себе язык. Или мне сразу его прижечь для пущей острастки? – Герд замотал головой. – Чудно! И руки из карманов тоже, будь добр, достань.

Герд разжал кулаки и вынул руки из брюк. Он сразу поверил, что Сандал вполне способна взять и прижечь кому-либо язык. Внутри поселилась уверенность – наказывать своих подчиненных генерал-полковник умеет.

– Тогда свободен, – отчеканила она и отвернулась.

Уже по дороге к ожидавшему их на поверхности пикапу, Герд, загораживая слезящиеся глаза от палящего солнца рукой, снова осмелился взглянуть на Сандал.