Елена Петрова - Лейна

© Петрова Е., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

Был конец рабочего дня, пятница, тринадцатое октября. Подтверждая старую примету, день этот оказался на редкость поганым. Я ехала в метро, извернувшись, как бутылка Клейна, и придя к временному консенсусу с окружающими. Увы, ненадолго. Сложившиеся добрососедские отношения испортила толстая агрессивная тетка, активно заработав локтями за моей спиной в попытке пробиться к выходу. Энергичные телодвижения неспокойной дамы отвлекли от печальных раздумий. Тихо вздохнув, я прогнулась, постаравшись убраться с ее пути. Мысли были совсем нерадостные. Наша маленькая контора прогорала, не выдерживая конкуренции с более крупными компаниями. Похоже, придется искать новую работу. Предстоящая беготня по собеседованиям навевала тоску. Увы, теплых местечек и протекций не ожидалось. Вагон резко качнуло перед остановкой, прерывая очередной виток размышлений, и я подготовилась к выходу. Толпа народа медленно вытекала из дверей и мелкими шажками передвигалась к переходу на Кольцевую. Задумавшись о девичьем, я бессознательно двигалась в общем ритме, слегка покачиваясь. Резкий толчок в бок был совершенной неожиданностью, на которую, растерявшись, просто не успела отреагировать. Все, на что меня хватило, – повернуть голову и увидеть приближение грязного рельса к голове. Последняя глупая мысль – о том, как жаль пачкать новый пуховик… потом были только боль и темнота.

Свет. Я чувствовала, как под веки просачивается свет. Мне хорошо и тепло. «Странно, – шевельнулась ленивая мысль, – никогда не думала, что в Москве может так пахнуть летним лугом…» Попыталась оглядеться, но голова моментально взорвалась невыносимой болью.

Лейна

Когда очнулась снова, приближался вечер. Странное ощущение, как будто я плыву, удивительно гармонировало с легким поскрипыванием и необыкновенно ярким запахом свежескошенной травы. С тихим стоном осторожно приоткрыла глаза и попыталась понять, на каком свете нахожусь. На мгновение меня заполнила блаженная истома: я лежала на телеге с сеном, мимо медленно проплывали небольшой разнотравный луг и полоска леса. В следующую секунду откуда-то изнутри поднялась ледяная волна, заставив сердце пропустить удар… летний луг?! В середине октября?! Я, похоже, сошла с ума! Моментально проснулось последнее воспоминание: метро, толчок, удар… и как подтверждение – дикая головная боль. Машинально подняв руку, нащупала шишку величиной с половинку лимона. Красавица, слов нет! Осторожно скосив глаза, с отвращением рассмотрела на новой куртке масляное пятно. Ну, хоть на черном не слишком заметно, может, удастся отстирать. Слабенькое, конечно, утешение! М-да, похоже, я заработала сотрясение мозга. «Было бы что сотрясать», – ехидно отозвался внутренний голос. А-а-а… вот и ты проснулся, заноза.

Я облизала сухие губы и попыталась скосить глаза в сторону возницы. В лицо светило солнце. Судя по его положению, было около восьми вечера. Все, что смогла понять: мы медленно едем куда-то на запад. Прищурившись, я попыталась осмотреться. Получилось не очень. Пожалуй, стоит подать голос. Из пересохшего горла вырвался каркающий хрип. «Да уж, – успел прокомментировать внутренний голос. – С твоими вокальными данными только и знакомиться». Возница испуганно подскочил повернулся ко мне лицом, делая странные круги перед грудью левой рукой и судорожно сжимая поводья в правой. Блин, похоже, повезло нарваться на какого-то сектанта! Вряд ли он объяснит, что происходит, где мы и почему сейчас лето, с неудовольствием подумала я, рассматривая бородатого мужика лет сорока пяти, в льняной рубашке с косым воротом. Почему-то страха перед ним совершенно не ощущалось, хотя, по идее, я находилась в довольно беспомощном положении. А вот нежданный попутчик рассматривал меня с явной боязнью и недоверием.

– Ташерон тха ке? – осторожно поинтересовался он гулким басом.

– Ни черта не понимаю… – вежливо отозвалась я хриплым шепотом.

Мужик хмыкнул, недоверчиво покосился на мою грустную физиономию и протянул пузатую фляжку с водой. Вода! Я сделала резкое хватательное движение, от которого заныла многострадальная головушка, и присосалась к горлышку баклажки, как оголодавший вампир к шее жертвы. Втянув в себя последние капли, посмотрела на своего бородатого ангела с искренней признательностью: