Джеймс Болдуин - Истории золотого века

Не успело судно выйти в открытое море, как Афина Паллада послала ему вслед легкий западный ветер, чтобы оно продолжал свой путь. Когда легкий бриз, наполненный ароматом цветущих садов, поднял на воде рябь, Фемий приказал гребцам отложить весла и поднять парус. Они вняли его приказу и, высоко подняв тонкую мачту, привязали ее на место; затем они подняли широкий белый парус, и западный ветер подхватил и наполнил его, и весело погнал маленькое судно по волнам. И благодарная команда уселась на скамьи, и вместе с Одиссеем и бардом Фемием они вместе вознесли сердечную благодарность Афине Палладе, которая так любезно одарила их благоденствием. И мало-помалу Фемий заиграл на своей арфе нежные мелодии, которые любили слушать морские нимфы. И весь тот летний день бриз шептал в снастях, и белые волны танцевали в кильватере судна, и путешественники счастливо мчались своим путем.

Во второй половине дня, когда они начали немного уставать от путешествия, Фемий спросил Одиссея, что им следует сделать, чтобы скрасить время.

– Расскажи нам какую-нибудь историю из былых времен, – попросил Одиссей. И бард, который никогда не испытывал большего удовольствия, чем когда рассказывал какую-нибудь чудесную историю, сел в середине корабля, где гребцы могли легко его услышать, и рассказал странную историю Фаэтона, опрометчивого сына Гелиоса Гипериона.

Среди бессмертных, дающих людям добрые дары, нет никого более доброго, чем Гелиос, дарующий свет и тепло. Каждое утро, когда Заря своими розовыми пальцами озаряет восточное небо, добрый Гелиос поднимается со своего золотого ложа и созывает с их пастбища своих молочно-белых коней. Он называет их по именам, – Эос, Итон, Бронте, Астрап!

Каждый слышит голос своего хозяина и послушно приходит. Затем вокруг их ярких грив и своих собственных желтых локонов он сплетает венки из сладко пахнущих цветов – амарантов, нарциссов и асфоделей из райских садов. И настанут часы, когда запрягут коней в пылающую солнечную колесницу, и передадут поводья в руки Гелиоса Гипериона. Он садится на свое место, он говорит команду, – и крылатая квадрига взмывает ввысь в утренний воздух; и все дети земли просыпаются и благодарят правителя Солнца за новый день, который улыбается им сверху вниз.

Час за часом твердой рукой Гелиос направляет своих коней; и пылающая колесница несется по солнечной дороге по небу. И когда дневная работа завершена, и на землю опускается черная ночь, кони, повозка и возница мягко опускаются к потоку западного океана, где их ждет золотой сосуд, чтобы быстро и незаметно доставить их обратно в обитель Солнца в горах на Востоке. Там, под крышей дома, Гелиос приветствует свою мать, жену и своих дорогих детей; и там он отдыхает до тех пор, пока Рассвет снова не покинет ложе старого Океана, и румяная Заря не придет, чтобы предложить ему отправиться в путь заново.

У Гелиоса был один сын, Фаэтон Сверкающий, и среди детей человеческих не было никого прекраснее. И великое сердце Гелиоса билось от любви к своему земному ребенку, и он дарил ему богатые дары и ничего не скрывал от него.

Фаэтон же, когда он вырос, стал таким же гордым, каким он был и красивым, и куда бы он ни пошел, он везде хвастал своим родством с Солнцем; и люди, когда они смотрели на его несравненную фигуру и его сияющие черты, верили его словам и почитали его как наследника Гелиоса. Но лишь один Эпафос, сын Зевса, услышав его похвальбу, усмехнулся.

– Ты – дитя Гелиоса?! – сказал он. – Какая глупость! Ты ничем не можешь доказать свое родство, кроме собственного смазливого лица и соломенных волос; а в Элладе много девушек, у которых есть это, и они так же смазливы, как ты. Мужественная грация и красивые черты лица действительно являются дарами богов; но только богоподобными деяниями можно доказать свое родство с бессмертными. В то время как Гелиос Гиперион – твой отец, как ты уверяешь, – ведет свою колесницу над облаками и изливает благословения на землю, что делаешь ты? Что, в самом деле, как не забавляешься своими желтыми локонами и не любуешься своими дорогими одеждами, в то время как твои ноги все время в пыли, и грязь земли крепко держит их? Если у тебя есть родство с богами, докажи это, совершая деяния богов! Если ты сын Гелиоса Гипериона, направь на один день его колесницу по небесам.»

Так говорил Эпафос. И разум Фаэтона наполнился возвышенными мечтами; и он, отвернувшись от насмешливого искусителя, поспешил в дом своего отца. К тому времени никогда не утомляющийся Гелиос со своими конями и колесницей только что закончил очередной день и словами самой горячей любви приветствовал своего рожденного на земле сына.