Лев Гумилевский - Харита, ее жизнь и приключения, а также подробный рассказ о том, как был найден город Карла Маркса

слет на руке, похищенной, заблудившейся или

ушедшей

МАРГАРИТЫ ВИШНЕВСКОЙ,

которая назывет себя Харитой и ехала

со своей теткой.

Сообщить А. К. Вишневскому, Денежный

переулок, д. 24, кв. 12. Телеф 19-24.

Глаза Хариты были круглы от изумления, и руки дрожали, когда она вернула старухе листок.

— Ну, что? — крикнула старуха, вырывая у нее объявление и смеясь, — это не ты?

— Нет! — ответила она просто, — я не их дочь. Они сами не знают!

— Чего не знают?

— Кто я.

— Что ты плетешь мне, девчонка! Уж лучше молчи да скажи отцу, что нечего скупиться! Может и две тысячи дать и три…

Старуха засмеялась и стала собираться. Харита видела, как у нее дрожали руки, блестели глаза и сохли злые губы. Она оделась наряднее, чем всегда, достав откуда-то из груды тряпок рыжую накидку с медными пряжками и черную косынку. Огромный горб ее топорщил кверху накидку и выдавался более, чем обыкновенно.

Она дрожала и задыхалась, как-будто бы уже в ее руках были зажаты деньги. Харита отвернулась к окну. Горбунья показалась хитрой, жадной и злой. Неожиданная мысль пришла ей в голову. Она спросила тихо:

— Вы меня, бабушка, для того и запираете, чтобы отцу доставить? Для того и взяли к себе?

— А ты как думала?

— За деньги?

— Нет, из жалости тебя подобрала! Мне самой, милая, жрать нечего, а я тебя кормила. Все куски на тебя извела, ты все это отцу попомни…

Старуха оделась и вышла, тщательно заперев дверь. Харита посмотрела на окна, потрогала решотки, поторкалась в дверь, потом затихла и стала ждать.

Поздно вечером, когда уже вовсе стемнело и в комнате стало скучно, темно и тихо, как в каменной норе, за дверью послышались шаги, шум и знакомый голос тети Вари:

— Боже мой! Несчастный ребенок!

— Отпирай скорее, бабушка! — услышала Харита чужой голос и вспомнила толстого смешного человека, махавшего шляпой и бежавшего за поездом по платформе, — отпирай, я зажгу спичку!

— Вы обещали тысячу рублей, не забудьте!

— Если ты будешь приставать ко мне, так я поверю, что ты нарочно украла ребенка, чтобы вымогать у меня деньги!

— Девчонка сама скажет! — взвизгнула старуха, и дверь открылась, — входите! Порога тут нет!

Она проворно зажгла тусклую лампу. При свете ее. Харита увидела тетю Варю, собачку на руках у нее и сзади толстенького человека.

Тетя Варя бросилась к Харите. Собачонка тявкнула ей в лицо.

— Маргарита! — крикнула тетя Варя, — скажи нам прежде всего, ты заплуталась? Тебя похитили?

— Сама ушла! — ответила Харита, отворачиваясь.

— От отца? О, боже!

— От какого отца?

— Вот твой отец, Маргарита!

Толстенький человек пригляделся к Харите, снял шляпу и вытер вспотевшую лысину.

— Это не мой отец, — твердо сказала Харита, — и меня Харитой звать! Все вы выдумали сами!

Толстенький человек подвинулся робко к Харите. Тетя Варя, прижавшись к собачке лицом, всхлипнула и простонала:

— Боже мой! Поговорите с ней! Альберт Карлович, ах, убедите же ее!

Альберт Карлович растерялся:

— Действительно, деточка, если ты та самая девочка… Но как ты выросла…

Он подошел к ней ближе. Она тихонько оттолкнула его огромный живот:

— Никогда я вас не видала! Я помню тятьку, чай, ездили с ним вместе!

Альберт Карлович отошел к тете Варе:

— Это та самая девочка, которую вы нашли?

— Конечно!

— Это не моя дочь! — решительно вытирая лысину, сказал он, — вы ошиблись.

— О, Альберт Карлович!

— Да вы мою дочь видели когда-нибудь?

— Я?

— Да, вы, вы? Вы видели ее?

Тетя Варя растерялась.

— Альберт, вы забыли, что я была ее восприемницею, я приняла ее из купели, я надела ей на шею тот крестик…

Альберт Карлович подошел к ней вплотную. Он как-будто сжимал кулаки:

— А после, после вы ее видели?

— Альберт, вы сами говорили, что карточка изумительно передает ее черты…

Толстый человек, подступавший к тете Варе, напоминал Харите деревенского рассерженного петуха. Она, не удержавшись от смеха, закрыла туго рот.

Горбунья оглянулась на нее с угрозой. Она слушала странный спор между пришедшими и, ничего не понимая, стояла возле, готовая каждую минуту вцепиться в разговор. Альберт Карлович оттолкнул ее от себя с гневом:

— Отойдите вы подальше! Вы воняете вашим барахлом за версту!

— А! — вскрикнула она, — а! А деньги?

— Отойди! — крикнул он и обернулся к тете Варе, — я вам говорю, что это не моя дочь, что это вовсе не Маргарита!