Лев Гумилевский - Харита, ее жизнь и приключения, а также подробный рассказ о том, как был найден город Карла Маркса

— Посмотри здесь, Веселов!

— Иду!

Харита вздрогнула и застыла. Кто-то ходил подле вагонов. Затем уже совсем рядом она услыхала шаги подлезавшего под вагон человека и глухой голос:

— То-исть ни одного поезда не отправили, Павел Иванович, чтобы полдюжины не найти! Ящики эти хоть бы отломать вовсе!

— Что не запираете?

— Разве назапираешься?

Дверка ящика загремела, дневной свет ослепил девочку. Она съежилась от страха. По спине пробежал ледяной холод, овеял сердце и заледенил.

— Ну, вот и тут один! Вылезай, окаянный!

Тяжелая рука опустилась на плечо Хариты. От этого прикосновения она пришла в себя. Тепло разлилось по всему телу, обожгло щеки горячей кровью и брызнуло из глаз слезами.

— Дяденька, дяденька, не тронь меня!

— Действительно, не тронь! — грубо оборвал ее голос, — выходи, говорю! Не то за уши вытяну!

Харита вылезла.

— Тьфу, пропасть! Девчонка, оказывается!

— Дяденька, дяденька…

— Иди, иди!

Крепкая рука проводника вытянула ее из под вагона. За вагоном стоял кондуктор, он посмотрел на девочку, спросил коротко:

— Чья? Откуда?

— Сирота я! Дальняя! К мамке в Москву еду, мамка в кухарках там…

— Ну, ну! — оборвал ее толстый, спокойный кондуктор, — затянула! Эту в охрану сдай, Веселов!

Проводник держал за руку крепко, Харита шла за ним, всхлипывая. Слезы оставляли грязные следы на щеках ее. Когда проводник вывел ее на платформу, пассажиры, глядевшие из окон вагонов, качая головами, говорили:

— Ну, что за дети!

— Что из них выйдет, из таких?!

Харита оглянулась на нарядную даму, глаза у ней высохли вдруг. Она выдернула свою руку из крепкой руки проводника, сказала резко:

— Сама пойду, что ты меня тащишь!

Проводник провел ее стеклянными коридорами в маленькую комнатку. Там на скамейке сидел уже вчерашний мальчишка с двумя другими. Но рыжего между ними не было.

Проводник сказал коротко:

— Еще одна, приютская.

Сидевший за столом человек в шинели, с револьвером на поясе, мотнул головой равнодушно. Харита отошла к скамейке, села рядом с мальчишкой.

— А тот где? — спросила она.

Мальчишка свистнул:

— Утек!.

— Теперь что будет?

— А ничего. Запишут да выпустят, коли скажешь, где живешь!

Харита вздрогнула.

— Я не скажу, мне нельзя.

— Ну, в приемник отведут, — спокойно ответил мальчишка, — была там?

— Нет!

— Ну, посмотришь! Оттуда в приют отправят!

— Не шептаться! — крикнул человек из-за стола, — сидеть смирно! Девочка, подойди сюда!

Харита замолчала, подошла к столу.

— Как звать? — спросил он, — откуда?

— Харитой звать, я дальняя!

— Откуда? Говори толком. Где жила?

Харита закусила губы.

— Ну, что же?

— Не помню!

Спрашивавший устало закрыл глаза, сказал:

— В приемник пойдешь сейчас, — он постучал в стеклянное окошечко за своей спиной, крикнул туда, — дежурный, пошли милиционера сюда!

Милиционер пришел не скоро. У Хариты устала спина от напряженного сидения в молчании и тишине. Она посмотрела на милиционера и готовно встала.

— Вероятно, бежавшая из приюта, — сказал человек из-за стола, — отведите в приемник, товарищ!

Милиционер кивнул головою, отворил дверь, давая девочке дорогу. Харита улыбнулась мальчишке и пошла за милиционером.

Дорогою он спросил равнодушно:

— Из какого приюта?

— Я не приютская! — тихо ответила Харита.

— Все равно узнают, зачем врешь?

— Я не вру!

Милиционер покачал головою и больше ничего не спрашивал, вплоть до дверей приемника, до которого дошли так скоро, что Харита и оглядеться не успела кругом.

На высоком крыльце каменного дома милиционер остановился, для чего-то поправил пояс с револьвером, высморкался и постучал в дверь.

Харита отвернулась, глядя на улицу. Из города к вокзалу поднимался в гору зеленый трамвайный вагон. Поравнявшись с Харитой, вагон зазвенел электрическим звоном, понатужился и помчался быстрее. Харита скользнула взглядом по лицам пассажиров, высовывавшихся в окна, и вдруг увидела за соломенной нарядной шляпой баранью шапчонку колпачком и под ней облупившийся от купанья сизый Алешкин нос и растерянные губы.

Харита метнулась с крыльца с отчаянным визгом. Рука милиционера опустилась на ее плечо с тяжестью камня в тот же миг.

Алешка как-будто бы оглянулся, но ничего не увидел. Хариту втолкнули в открывшуюся дверь сильные руки, и над головой у нее прогремело сурово:

— Ах, ты, дрянная девчонка! Смо-о-отри!

Она задрожала, закусила губы до крови и, ничего не ответив, покорно стала подниматься по лестнице вверх.