Силен Эдгар - 42 дня

– Ты никому не должен об этом рассказывать. Никому, слышишь, Саша?

Саша кивнул.

– Послушай меня как следует, дружок, – обратился к нему папа. – Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Прости, что не могу быть всё время с тобой, это очень несправедливо, но это продлится недолго. Скоро мы отправимся в путь и больше никогда не расстанемся. И я хочу, чтобы ты знал, что ты нам очень нужен, просто необходим. Мы хотели уберечь тебя от всего плохого, поэтому и решили не посвящать тебя в то, что происходит. Мы боялись, что тебе будет плохо, что ты будешь очень несчастлив.

– Но гораздо хуже ничего не знать!

– Да, но мы не сразу это поняли. Мы тоже иногда ошибаемся. Но мы хотели как лучше.

– Да, папа. Я понимаю.

– Точно?

– Да, я всё понял. Я больше никогда не подвергну вас опасности. Обещаю.

Папа кивнул и улыбнулся. Саша повернулся к маме. Она прижала его к себе и сказала:

– И всё же ты совершил серьезный проступок.

– Да, мама.

– Ты ослушался меня. И хотя сейчас я лучше понимаю причины твоих поступков, ты все-таки будешь наказан. Тебе запрещено покидать эту спальню до нашего отъезда. Ясно?

– Да, мама! – ответил Саша. Ему было стыдно, и он понимал, что мама права.

Родители сжали Сашу в объятиях, разбудив тем самым Жакоба, который уже успел уснуть. Малыш тут же стал требовать свою порцию родительского внимания. У Саши оставался последний вопрос:

– А как мы попадем в Испанию?

– Жан вернется из Сент-Альбана, мы все спрячемся в грузовике и так пересечем границу.

– Но почему нам придется прятаться? Из-за меня?

– Отчасти, – ответил папа. – Но главным образом из-за меня. Ведь это я еврей.

– Но ты никогда не интересовался религией!

– Это правда. Но фашисты считают, что мы особая раса. И даже если я не верующий, для них это не имеет никакого значения. Я всё равно в их глазах отношусь к этой расе. И ты тоже в некоторой степени.

– Но я ничем не отличаюсь от остальных!

– Не отличаешься. Хотя нет, отличаешься, потому что ты очень смелый! Но это никак не связано с тем, еврей ты или христианин. Но немцы считают иначе…

– А американцы?

– Не беспокойся! Американцы не думают о евреях ничего подобного.

– Получается, они умнее?

– Не знаю, у них довольно своих глупостей. Там процветает расизм по отношению к чернокожим и индейцам. Нигде на земле нет места, где всё было бы идеально. В мире творится еще очень много глупостей. Остается только надеяться, что твое поколение будет умнее.

Саша кивнул. Теперь он был уверен, что его слова и действия имеют значение.

– Ладно, приятель, мне нужно идти, – сказал папа. – Не хочу еще больше волновать Ноэми. Мы очень скоро увидимся, верь мне! И больше уже никогда не расстанемся.

Обняв напоследок сына, папа вышел за дверь. Саша чувствовал себя счастливым, но тревога не покидала его. Отец доверяет ему! Саша наконец-то вырос в его глазах. Надо будет непременно оправдать его доверие!

Вот уже два дня Саша изнывал от скуки. Он всё время сидел в спальне. Ему разрешалось покидать ее, только чтобы поесть или сходить в туалет. Жакоб, напротив, проводил всё время на улице. Вместо того чтобы составить компанию брату, он носился по двору, лущил горох и помогал Эдмону в его разнообразных занятиях. Ноэми не говорила Саше ни слова. Она только строго смотрела на него, когда они случайно встречались взглядами. Эдмон и Маргарита были по-прежнему доброжелательны, но Саша сам не смел заговаривать с ними за столом. Казалось, в этом доме ему больше не рады. Мама старалась разубедить его в этом, когда они оставались в спальне одни.

– Не расстраивайся, – говорила она. – Ноэми сердится, но она добрая женщина. Она просто хочет, чтобы ты осознал, как опасно гулять одному.

– Но я осознал!

– Слов мало. Нужны дела!

– Но что я могу сделать, если я все дни провожу в этой комнате? – возмущенно спросил Саша.

– Ты можешь быть послушным, не протестовать против своего наказания. Еще ты можешь спросить у Ноэми, нет ли работы, которую ты мог бы выполнять в своей комнате. Уверена, она не останется равнодушной к такой просьбе.

– Да, согласен. «Здесь, чтобы есть, надо работать», – повторил Саша. Он был горд, что запомнил эти слова.

– Иди к ней!

– Я иду, но…

– Что еще? – ласково спросила Сандрин.

– А когда мы уедем?

– Как только вернется Жан. Он будет здесь уже скоро.

– То есть мы оставим здесь Нефертити и Эрл Грей? – с беспокойством спросил Саша.