Силен Эдгар - 42 дня

– Прощай, Жан. Мы будем скучать! – ответил голос Мод.

О нет! Так, значит, они не едут! Саша не сможет с ними встретиться! Теперь он сидит в грузовике и не может оттуда выйти! Он совсем иначе всё себе представлял! Ну почему он не остался в лесу! Вот олух!

Все распрощались, и грузовик тронулся. Его путь лежал в Сент-Альбан, а Элеанора и Леандр остались в лесу. Саша был в отчаянии. Он спрятал лицо в ладони и заплакал. Казалось, не может быть хуже, чем сейчас. Но через несколько километров он понял, что был не прав.

Тревожно заскрипели тормоза. Грузовик остановился. Саша чуть не выкатился из-под скамейки. Пассажиры запротестовали: пару секунд назад они мирно дремали, убаюканные движением машины.

– Что происходит?

Снаружи послышались голоса, что-то говорил Жан и еще два человека… Саша как будто уже где-то слышал эти голоса.

– Предъявите документы!

Это жандармы! Не может быть, опять они! Им что, заняться больше нечем?

Они подошли к кузову грузовика.

– Это и есть ваши пансионеры? – с презрением спросил светловолосый.

– Да, их документы в порядке.

– Это нам решать, в порядке они или нет, – возразил светловолосый. – Маро Мишель? Кост Жак? Богар Бернар? Дюваль Даниэль? Ван Вильдер Рене? Кто есть кто?

– Они не смогут вам ответить…

– Это еще почему? – с недоверием спросил старый жандарм.

– У них проблемы психологического порядка, я вам уже говорил, – подчеркнуто спокойно ответил Жан. Но Саша чувствовал, что внутри у дяди всё клокотало.

– Они у вас чокнутые совсем, что ли?

– У них расстройство личности.

– А почему они тогда не в смирительных рубашках?

– Они не опасны. Ну посмотрите же на них! – воскликнул Жан, которому было всё труднее сохранять хладнокровие.

– А это еще что за Вильдер?

– Правильно говорить Ван Вильдер…

– Какого он происхождения? Он правда француз? А то, может, жид? – раздраженно пролаял жандарм.

– Да нет же, посмотрите его документы. Он ариец, просто его родители из Бельгии.

– А здесь он тогда как оказался?

– Его семья обосновалась во Франции еще в двадцатые годы, сразу после Великой войны.

– Так, ладно. Пусть все выйдут. Я проверю документы и фотографии.

Пассажиры послушно встали и с помощью Жана спустились на землю. Один за другим они подходили к светловолосому жандарму, который сверял их паспорта и что-то резко выкрикивал. Никто не реагировал. Никто не говорил ни слова. Пансионеры как будто выпали из реальности, которая оказалась для них слишком жестокой.

Жандарм проверил все документы. Саша знал, что они в порядке. В перевозке пансионеров не было ничего противозаконного. А вот Жана правительство Петена навряд ли сочло бы законопослушным гражданином. Как раз ему жандарм и задал следующий вопрос:

– Я не могу понять, зачем вы их вывезли из Бретани, чтобы отвезти в Сент-Альбан? Вы ведь были директором приюта?

– Да, это правда. Но у меня был очень маленький пансион, и с последними ограничениями я лишился возможности его содержать.

Саша видел, что Жан говорит искренне. Его слова были очень близки к реальности. Действительно, как рассказывал дядя, сейчас во многих приютах пансионеры умирают с голоду.

– Хорошо. Но вы-то чем потом будете заниматься?

– Я думаю остаться в Сент-Альбане и работать там санитаром.

– Вот так перейти от директора к санитару? Такое понижение должности!

– А что делать? Сейчас настали тяжелые времена…

– Это ваш грузовик?

– Мне его одолжили на время. Я должен буду его вернуть.

– Куда?

– В другой приют, недалеко от Перпиньяна [39] Перпиньян – город во Франции, на реке Тет, административный центр департамента Пиренеи Восточные. – Примеч. ред. .

– То есть снова отправитесь в дорогу… Когда вы собираетесь это сделать?

– Я думал отвезти моих пансионеров в Сент-Альбан и тут же отправиться в Перпиньян.

Пока светловолосый допрашивал Жана, старик принялся обыскивать грузовик. Сашу била дрожь. Он постарался как можно плотнее прижаться к стенке, но, к несчастью, это ему не помогло. Старик наклонился, чтобы проверить, нет ли чего под скамейками, и…

– Так! А это у нас кто?

Большая рука ухватила Сашу за штаны и грубо выволокла из-под скамейки. Мальчик вскрикнул от боли, его голова стукнулась об пол, он расцарапал щеку о деревянный пол кузова.

– Опять ты! Что ты тут делаешь?

Саша постарался сесть. На него потрясенно смотрели дядя и пансионеры.