Сидней Александр Уэйкфилд - Ляпики и злохвосты

слишком высоко от земли. Малыш может выпась до того, как научиться летать.

- Мы опустим его пониже, - тут же предложили Ляпики. Вся эта суета вокруг гнездовья

их уже утомила, и они были готовы лезть куда угодно.

Тихонько посмеиваясь над привередливой Мамашей, Ляпики подошли к дереву и тут

увидели такое, что чуть было не выскочили из собственных шкурок от страха. Прямо под

деревом лежал на спине претолстенный Злохвост и храпел так, что ветки дрожали.

Это был не кто иной, как Чанк, пришедший за своей Крышей. Долгий путь к дереву его

окончательно вымотал и, добравшись до цели, он принял самое правильное решение - лег

поспать.

Когда Ляпики вместе, они никогда не боятся одного Злохвоста. Тем более, если он

спит. Забросив принесенную Чанком консервную банку подальше в кусты, друзья обошли

дерево и смело полезли вверх. Чуть повыше - они обнаружили дупло, от которого внутри

ствола шел удобный для лазания ход с таким же дуплом наверху. Спустя несколько минут

соломенная шляпа плавно слетела вниз. Прямо на голову Чанка.

Спускаться оказалось гораздо труднее. И друзья уже собрались делать Ляпикошнур

(это когда Ляпики держаться друг за друга так, что получается веревка), как вдруг у Дингла

зазвенел колокольчик.

- Я придумал кое-что получше, - сказал он. - Мы можем просто спрыгнуть.

- О, нет! Здесь слишком высоко! А внизу земля и камни - все очень твердое ...

- А вот и не все! - хитро подмигнул Дингл. - Смотрите!

Дингл встал на край дупла, закрыл глаза и "У-ух! Шмяк!" -

шлепнулся прямо на мягкий живот Чанка. Даже не поцарапав-шись, он со смехом скатился в траву.

Остальные не заставили долго ждать. "У-ух! Шмяк! У-ух!

Шмяк!" - один за другим полетели Ляпики вниз, подскакивая на

упругом животе Злохвоста, словно на матрасе с пружинами.

- Ух! Ах! Вот так здорово! - засмеялись Ляпики. - А ну еще по разику!

Забыв про все на свете, обгоняя друг друга, Ляпики снова побежали к

дуплу и устроили такой "У-ух! Шмяк! У-ух! Шмяк!", что их звонкие голоса

разнеслись на милю вокруг.

Несмотря на шум и гам, Чанк продолжал спать. Правда от всех этих

"ухов" и "шмяков" сны его окончательно испортились. Ему приснилось, что прямо по его животу едет огромный бульдозер, длинный как сорока-ногий крокодил, обутый в сорокакилограммовые сапоги. Какое счастье, что на его месте не оказался Смигл!

А Ляпики продолжали веселиться. Одни карабкались по дуплу вверх, другие, закрыв глаза, летели вниз, третьи ждали своей очереди. Кое-кто

попытался сочинить веселую песенку и подобрать рифму к "У-ух! Шмяк!".

Но после каждого прыжка все рифмы вылетали из головы прочь.

Вдруг

"У-ух!

Шмяк!" сменилось на

"У-ух! Чпок!". Ляпи-

ки сперва ничего не

поняли и даже попы-

тались

подобрать

рифму

к

"У-ух!

Чпок!". Но пока они

искали рифму и ду-

мали,

почему

"Шмяк!" сменилось

на

"Чпок!",

дело

обернулось

совсем

плохо, и стало не до

песен ...

Никем не замеченные, возле дерева появились остальные Злохвосты. Они пришли

смеяться над Чанком. Но то, что увидели, было гораздо интересней и приятней. С дерева на

спящего Чанка дождем сыпались Ляпики. И Злохвосты тут же подставили под этот дождик

свои пустые банки.

Вот почему "Шмяк!" сменилось на "Чпок!".

Теперь у Злохвостов снова были Ляпики. Даже у Чанка, который проснулся как раз тогда, когда с дерева, как всегда опаздывая, спрыгнул Вилли. Не найдя своей банки, Чанк засунул Вилли в шляпу и выглядел самым довольным из всех Злохвостов. Ведь он вернул себе

и любимую Крышу, и Ляпика.

Правда, ему очень не хватало банки - единственной банки с проволочными ручками.

Он поискал ее немного, но не нашел. И это хорошо. Потому что Мамаша-трясогузка выло-жила ее мягкой травой и снесла в нее свои яички.

История четвертая

ДОЖДЕДЕЛ

Еще и еще раз подбрасывали Злохвосты своих пленников вверх и с криками "Хватай!

Пихай!" ловили и засовывали в банки. И каждый раз звучало печальное "Чпок!". А потом

они гаркнули хором "Домой!", и гурьбой поспешили на родную свалку.

Злохвосты редко поют песни. И это очень хорошо. Потому что их песни больше похожи

на скрежет консервного ножа, открывающего банку. Но в этот раз они пели, и прямо-таки

раздувались от удовольствия:

Прямо с ветки

Кувырк!

Ляпик - в банке!

У-ух! Чпок!

Вряд ли кому из Ляпиков пришлась по душе эта

песенка. Но Злохвосты пели ее все громче и фыркали